Опасная тропа

— Эй, ты, ты видишь это?.. — Али-Булат поворачивает к себе дочь и показывает на свою облезлую папаху.

— Вижу, отец.

— Я ее могу и так надеть… — он надевает на затылок, на лоб, набекрень — и так, и эдак…

— Правильно, отец, это твоя папаха и ты можешь носить ее, как ты хочешь. Знаешь, папа, ты сейчас на артиста похож!

— Вот так и ты, моя дочь, будешь делать то, что я тебе скажу! Ясно? И вот еще что… я отказал твоим сватам.

— Сватам? А кто же ко мне сватался?

— Усман, сын моего друга Сирхана. Еще рано думать о свадьбе, учиться надо.

— Правильно, о свадьбе еще рано думать, — проговорила Асият и зарделась. — А почему он мне ничего не сказал?

— Как не сказал? Ты что, видишься с ним? — поворачивает голову отец в сторону дочери. — Да что там говорить, знаю, что видишься, но ты будь благоразумна, дочь моя. А после института, пожалуйста. Усмана за время, как он с нами, я успел узнать. Присматривался я к нему, человек он достойный своего отца. Готовься ехать на экзамены.

— Папа, я не поеду.

— В одну туфлю сунешь обе ноги — поедешь. Это я тебе говорю, твой отец! Все, кончен разговор, возьми книги и готовься к экзаменам.

— Прости меня, отец, но я не могу! Устала я от книг.

— Отдохни несколько дней и начни заниматься. Из яиц, что снес язык, омлета не сделаешь. Васалам-вакалам! — Али-Булат хлопает в ладоши, будто стряхивает с них песок, тем самым давая знать, что разговор исчерпан, — и дайте нам с гостем чаю.

— Простите, может быть, мне уйти?

— Нет-нет. Ты сам вот подумай… разве же я не прав? Хочу, чтоб моя дочь училась и стала хорошим врачом. Понимаешь, ни один сын на врача не захотел и не хочет. Ты, конечно, можешь меня упрекнуть, мол, разве не ты был противником того, чтобы дочери учились в городе? Да, был… Понимаешь, я старею, мать стареет… а когда на пастбище вдруг мне стало плохо… целый день врача не могли отыскать. И вдруг пришла мысль: ведь неплохо, если в семье будет свой врач… как ты думаешь?

— Очень правильно, уважаемый Али-Булат. И думаю, надо настоять, чтобы Асият училась, она может, она способна… — поддерживаю я хозяина.

— Вот спасибо тебе. Ты, значит, меня понимаешь?

— Поддерживаю. Только другое, Али-Булат, меня волнует…

— Что же?

— Как-никак мы хоть и дальние, но родственники, я понимаю, что я моложе, и учить тебя я не должен… Но вот то, что ты отказал сватам Усмана… Не будет ли это оскорблением Сирхану? Он ведь такое не простит.