- Опять языками чешите? Надоели! - проворчала вернувшаяся из купальни Дарлия. Она уже переоделась в ночную сорочку и на ходу расчёсывала гребнем влажные волосы. - Хватит болтать, я спать хочу!
На этот раз я была с ней солидарна. Но стоило лечь в кровать, как дневная усталость куда-то испарилась, обернувшись бессонницей. Я просто лежала, перебирая в памяти события минувшего дня. Особенно долго не шёл из головы рассказ Синлины. Могла ли её дикая версия оказаться правдой? В памяти невольно всплыли слова Клайверда о том, что письмами и шантажом он спас Виральду от жестокой участи. Боже, да ведь он открытым текстом тогда сказал, что если бы она всё-таки стала женой Аннадиса, глава рода нашёл бы способ исправить это досадное обстоятельство. Так что в чём-то Синлина права.
И хоть ко мне это отношения не имеет, от Клайверда действительно лучше держаться подальше. Почему-то это мысль вызвала сожаление…
***
Утром после завтрака в холле академии меня встретил Ригартон. Сообщил, что уезжает на пару дней и обрадовал новостью, что долгожданный день наступил - выпускники-созидатели сегодня вечером сдают демонстрационный экзамен (они всегда начинают первыми), а значит я, наконец-то, смогу познакомиться с девушкой тоже попавшей в Сайгорос с Земли. Это очень воодушевило.
Заместитель ректора также посетовал, что не успел найти дочь и попросил передать ей записку.
Алисию Ригартон я обнаружила в одной из пустующих аудиторий академии, где они с Бирсоном Дрогайризом довольно громко и бурно выясняли отношения. Насколько я поняла, парень в очередной раз безуспешно, но настойчиво пытался всучить девушке цветы и подарок, а она не менее упорно посылала его вместе с этими подношениями, куда подальше, объясняя, что ей всего этого, включая его самого, даром не нужно. Бирсон не оставался в долгу и цедил сквозь зубы, что это отец заставляет носить ей подарки, а сам бы он в её сторону и за доплату никогда не посмотрел.
И вроде бы посыл с обеих сторон шёл однозначный - никто из этих двоих ни помолвки, ни отношений не хотел, но между ними в тот момент так искрило, что я предпочла дождаться Алисию снаружи и почему-то вспомнила известное математическое правило - минус на минус даёт плюс. Как бы и тут в итоге не случилось нежелательного плюса. Не вовремя Ригартон уехал. Лучше бы за дочкой присматривал. Да и мне спокойнее, когда он на месте.
***
Встречи с соотечественницей я ожидала с предвкушением и энтузиазмом. Но день выдался насыщенным в плане работы, и ближе к вечеру я сама не заметила, как задремала в комнате отдыха для сотрудников зоокомплекса.
Проснулась от того, что ощутимо болела затёкшая рука, а меня кто-то громко звал и хватал за плечи. Открыв глаза, я не сразу поняла, что происходит, увидев перед собой стонущую, окровавленную Дарлию, умоляющую помочь.
Из её сбивчивого рассказа следовало, что она находилась здесь на отработке, а когда, немного припозднившись, возвращалась в академию, на неё напал снова вырвавшийся на свободу змеезуб. Поблизости, как назло, никого не оказалось, потому что все сотрудники ушли на полигон, где уже начинался экзамен созидателей, ежегодно превращающийся в захватывающее и масштабное зрелище.
Я выбежала из помещения, чтобы привести помощь, но тоже не смогла никого дозваться. До лечебной части было довольно далеко, а Дарлие становилось всё хуже. Когда она потеряла сознание, я запаниковала и не придумала ничего лучше, чем надеть на девушку свой портоброс. Насколько я поняла, он реагировал на изменения в организме, и если требовалась помощь целителей, направлял именно к ним.
Вот только Дарлия почему-то никуда не делась - осталась лежать на полу. Потом вдруг резко погас свет, а на меня со спины кто-то набросился. Вот тогда и пришло осознание, что болезненные ощущения в руке - вовсе не признак того, что она затекла, а сигнал об опасности, исходящий от браслета Клайверда. Да и внеплановый сон меня явно не без постороннего вмешательства сморил!
Я отчаянно сопротивлялась и в какой-то момент почувствовала обжигающую боль в правом боку, но сумела вырваться из хватки противника и выскочила из помещения.
Уже стемнело. Однако даже в тусклом свете фонарей было предельно ясно, что стремительно разрастающееся алое пятно на моей одежде - это кровь. А неутихающая боль сигнализировала о серьёзности проблемы и напоминала, что защиты у меня больше нет.
На чёрном бархате неба яркими золотистыми красками расцветали прекрасные картины экзаменуемых созидателей. Сейчас всё внимание было приковано к ним. Студенты и преподаватели, скорее всего, давно собрались на полигоне. Мне туда быстро не добраться - слишком далеко.
Кожу под браслетом снова обожгло болью, напомнив о близкой опасности. За спиной послышались чьи-то быстрые тяжёлые шаги, и я, собрав все силы, бросилась бежать к единственному защитнику, на которого могла сейчас рассчитывать - к своему мечерогу!
В этот вечер я тоже не запирала его в вольере, и Красавчик встретил меня у дверей загона тревожным ржанием, словно чувствовал, что случилась беда. С трудом удерживаясь на ногах, я открыла засов и заскочила внутрь.
А дальше события развивались ещё стремительнее. Мой преследователь - человек в бесформенном балахоне с надвинутым на лицо капюшоном неотступно приближался. В руках он держал что-то длинное, острое и мог навредить не только мне, но и Красавчику, чьё передвижение ограничивала цепь. Последние остатки сил я потратила на то, чтобы раскрыть механический зажим и освободить мечерога от цепи. Теперь он мог защитить нас (мечероги ведь недаром считаются опасными животными), а при необходимости убежать или улететь. Я же осталась сидеть на земле, упорно цепляясь за остатки уплывающего сознания. Очень не хотелось сдаваться и тем более умирать!