В другое время он не позволил бы ей уйти просто так, но сейчас на разговоры не было времени.
- Где тебя найти? - спросил вслед.
Она назвала известное место на городской набережной, где располагался небольшой ремесленный рынок. Бедняки продавали там товары ручного производства - от кожаных ремней и деревянных гребней до собственноручно сшитой одежды. А бродяги и мелкие воришки нередко сбывали краденое.
Наверное, нужно было просто выбросить эту встречу из головы. Ведь женщина явно вымогала деньги и вряд ли располагала какой-то важной информацией. Но Клайверд, взвесив за» и «против», всё же нашёл её на следующий вечер. В его воспоминаниях о том дне было слишком много белых пятен. По сути, из них выпала целая ночь, ведь попав под действие замораживающего заклятия, он почти сразу потерял сознание. Очнулся уже в доме дяди и узнал, что оба родителя погибли в пожаре, вспыхнувшем, скорее всего, в результате их ссоры (видимо, в ход пошли и огненные снаряды), а его спас сторож, получивший сильнейший ожог, обезобразивший лицо. Того сторожа он потом не раз видел в доме дяди, в благодарность взявшего подорвавшего здоровье мужчину на службу.
Но Джайгала, подобревшая и разоткровенничавшаяся после пары крупных монет и нескольких стаканов крепкого вина, заговорила о более раннем прошлом.
- Я у твоей матери работала, ещё когда та в девицах ходила, - захмелев, рассказывала женщина с ностальгией в голосе. - Хорошая она была, только наивная и в людях совсем не разбиралась. Особенно в мужчинах, вот и выбрала не того. И отговаривать бессмысленно было - влюбилась так, что обо всём забыла. По ночам на свидания к нему бегала, вот и добегалась до того, что понесла…
- К кому бегала? Ты его знаешь? - Клайверд ожидал услышать любое имя даже незнакомое и ничего не значащее, но только не то, что прозвучало.
- Ты тоже его прекрасно знаешь, только называешь дядей, а не отцом. Это Тодсон Дрогайриз, - огорошила Джайгала неожиданным заявлением, опрокидывая в себя очередной стакан вина. - Впрочем, он её не бросил, позаботился - навязал в жёны младшему брату и успокоился.
- Чушь! Так и знал, что ты лжёшь! - отмахнулся Клайверд, не скрывая досады.
- А ты проверь, - пьяно хихикнула собеседница. - Знаешь, ведь как это делается.
- И не подумаю! Это просто какой-то пьяный бред! - огрызнулся парень, разозлившись на себя за то, что вообще повёлся на её уловки и пришёл сюда.
- Вижу, от матери тебе тоже кое-что досталось. Она вот также предпочитала не замечать очевидное и верила только в то, что хотела. Они ведь с твоим дядюшкой так и продолжали встречаться, а потом брат узнал об этом, и начался тот кошмар…
Подъезжая к дому (в свободные вечера местным студентам разрешали навещать родных), Клайверд по-прежнему считал слова Джайгалы пьяным бредом, но на дознавательском факультете их учили проверять любую информацию. И он это сделал.
Спустился в ритуальный зал семейного особняка, где располагался родовой алтарь, содержащий частицы крови нескольких поколений членов рода, и замер, сдерживая волнение. Раньше он здесь не бывал, поскольку в ритуалах могли участвовать лишь настоящие Дрогайризы, связанные кровными узами, но теорию знал хорошо.
Надрезал кожу на пальце, выдавил несколько алых капель на белый платок, бросил его на алтарь и зажмурился в ожидании ответной реакции. Чужака алтарь отвергнет, и это будет болезненно. Скорее всего, отбросит к дальней стене или к выходу. Сейчас он даже хотел этого, но помещение вдруг осветилось ровным мягким светом, а по телу разлилось приятное умиротворяющее тепло. Значит, Джайгал не лгала. Зато лгал кое-кто другой!
Клайверд понимал, что требовать объяснений от главы рода - глупо. Тот скажет, что позаботился о нём как смог, по крайней мере, дал фамилию рода, а не оставил бастардом. И возразить будет нечего. Ведь в том, что случилось с матерью, он своей вины точно не признает. Как обычно, заявит, что все беды идут от женщин, и она получила то, что сама же посеяла. А почему Тодсон Дрогайриз скрывал от него правду, догадаться не сложно - безродным и всем ему обязанным племянником проще манипулировать.
Однако прежде чем делать какие-то выводы, нужно всё хорошенько обдумать, поэтому Клайверд предпочёл вернуться в академию.
В душе поднималась буря. Уже в дороге его с головой накрыли холод и тьма. Настолько плохо ему давно не было, но вместо того, чтобы обратиться к целителям, он сам не заметил, как пришёл в зоокоплекс. И не пожалел. Марина помогла. Казалось, даже её веснушки и рыжие волосы изучали тепло и свет, которых его холод очень боялся и стремительно отступал от такого солнечного соседства. Он не вернулся даже спустя несколько дней, которые Клайверд с сокурсниками провёл на выездной практике. Неприятные мысли и воспоминания тоже больше не вызвали острого дискомфорта, словно в нём что-то неуловимо изменилось. И только непонятная назойливая тревога не позволяла расслабиться. А вернувшись в академию, он узнал, что Марина пропала после очередного покушения. Улетела на мечероге. Да ещё, кажется, была серьёзно ранена. Но сейчас ей уже лучше, вот только неизвестно, вернётся ли девушка в академию. Это всё, что удалось узнать от Гейзднера, который в свою очередь получил информацию от Ригартона.
К нему Клайверд и направился за подробностями, подгоняемый тревогой. Но декан дознавателей не сказал ничего нового, только сухо спросил, с какой стати он вообще интересуется новой сотрудницей академии и что их связывает.
- Мы... она мне помогала, - признался парень, не придумав причины убедительнее. Её, в общем-то, и не было, только в душе отчего-то разрасталась пустота. Она ощущалась не только внутри, но и снаружи, словно из-за отсутствия одного человека огромная академия вдруг опустела.