Никогда не доводилось ему туда спускаться, хотя конечно, он мечтал посмотреть, какие тайны хранит колодец Моцарта.
Тот раз, когда кореша Шкета держали его вверх тормашками — не в счет. Даже тогда, днем, дна было не различить. Тем более, сейчас, когда поздний осенний вечер плавно перетекал в ночь, чернота на дне была похожа на бездну, страшную и притягательную.
Яркий луч фонаря растворялся где‑то на полпути.
Схватившись за одну из труб, Виктор перегнулся через бортик и всмотрелся в непроглядную мглу. Дрожащий луч бегал по бетонным стенкам, местами покрытым зеленоватым мхом и черными разводами какой‑то плесени.
Он не мог даже примерно предположить, насколько глубок колодец. Хватит ли веревки, чтобы спуститься на дно или он беспомощно повиснет как сосиска где‑то посередине бездны?
Виктор вспомнил урок физкультуры и подъем по канату к потолку спортивного зала. Один раз он свалился на маты ровно с трети пути, чем вызвал кучу злорадных замечаний и насмешек со стороны одноклассников.
С тех пор он приходил в зал каждый вечер, заглядывал туда, чтобы никого не было и тренировался, пока не смог подняться на самый верх только при помощи рук.
Случайная свидетельница его рекорда — уборщица Полина Андреевна, пожилая добродушная женщина, как раз выжимала тряпку в ведро, когда он коснулся рукой подернутого тонкой паутиной потолка.
— Вот это да, Витька! Ну ты герой!
Она волей‑неволей следила за его попытками на протяжении почти полугода и когда он, наконец, одолел эту вершину, была очень рада за мальчика, в глазах которого светилось неподдельное счастье.
— Преодоление себя — вот настоящая задача для мужчины! — сказала она вполголоса, но он расслышал ее и благодарно улыбнулся.
На следующем уроке физкультуры, когда раздался свисток и пацаны под нестройное улюлюканье и заинтересованное, но тщательно скрываемое внимание девочек потянулись к канату, он вызвался первым, что само по себе было делом невиданным.
Класс притих. Канат — сложное упражнение и первым идти на него может позволить себе лишь камикадзе. Или…
— Крыло! Ты что, сто грамм хватанул для храбрости перед уроком? — послышался чей‑то голос.
Девочки столпились возле матов с низкорослым козлом, через которого им предстояло прыгать, но выполнять упражнение не спешили.
— Ну давай, Крылов… — Альберт Николаевич, молодой физрук с сомнением посмотрел на Витю. — Только я тебе… — он подошел к стопке матов, схватил парочку за брезентовые ручки и подтащил ровно под канат, — соломку на всякий случай подстелю.
— А случаи бывают разные! — съязвил Шкет.
Зал одобрительно заржал.
— Не стоило трудов, — тихо сказал Витя, взялся руками за толстый канат, выдохнул, расслабился и…
Никто слова вымолвить не успел, как он взмыл к потолку на одних лишь руках. В довершение картины он снял одну руку с каната и хлопнул ею по деревянному шпону, устилавшему потолок. Его окутала пыльная завеса и как раз в этот момент в огромных прозрачных окнах спортзала показалось солнце. Его лучи, пронизывающие таинственный ореол, в центре которого находился парень, вызвали вздох изумления у женской половины класса. Пацаны одобрительно молчали. Каждый хотел оказаться сейчас на его месте.
ebooksa