Подумав, Виктор дописал:
— Очень тебя люблю.
Еще некоторое время он смотрел в яркий экран, но ответа не было.
Он лег на кровать и через три минуты провалился в глубокий сон. Ему снился океан. Огромные волны набегали на маленькое суденышко, скорее даже лодку, болтали и подбрасывали ее на пенящихся гребнях, швыряли в пучину и тогда у него захватывало дух — он оборачивался, потому что в лодке был не один. Напротив него, хватаясь за хлипкие скользкие бортики, сидела Лена. Ее испуганные глаза смотрели прямо на него и отчаянно кричали — «Сделай же что-нибудь, иначе мы погибнем!»
Он силился найти весла, но весел не было, не было ничего, чем можно было хоть как-нибудь управлять этой старой, жалобно скрипящей лодкой.
Внезапно позади Лены он увидел вздымающуюся гигантскую волну, которая надвигалась с каким-то мрачным утробным гулом, и по мере ее приближения гул возрастал, пока наконец…
Виктор вскинул руки, ринулся к Лене и… проснулся.
То, что он принял за гул было мощными двигателями контейнеровоза «Аркадия».
У него возникло ощущение, что с момента, как его голова коснулась подушки, прошло не больше пяти минут. Все тело ломило, будто вчера он занимался тяжелым физическим трудом.
«Сколько времени⁈» — пронзила голову мысль, он вскочил, ринулся к сумке, где хранил телефон, потом вспомнил, что оставил его на столике.
Схватив аппарат, он глянул на экран.
«6:32».
— Слава Богу, — невольно вырвалось у него, и он почему-то вспомнил Давида. Тот всегда так говорил, когда происходило что-то удивительное для всех окружающих, но только не для него самого.
Виктор быстро привел себя в порядок, глянул в иллюминатор — окошко как раз выходило на здание порта, оно еще утопало в темноте, хотя было видно, что на востоке проглядывается тонкая полоска света, а портовые краны, освещенные яркими прожекторами трудились, загружая бесконечные контейнеры.
Корабль не спал. За дверью каюты то и дело проносились быстрые шаги, раздавались обрывки разговоров и непонятные звуки от многочисленных механизмов и устройств. Все ему было внове, необычно, тревожно и как-то мрачно. Сможет ли он за оставшиеся несколько часов сделать то, ради чего они с Леной проехали тысячу километров? Он не знал ответа на этот вопрос. Конечно, капитана никто не охраняет и, наверное, любой член команды мог подойти к нему при острой необходимости.
Только вот найдет ли он капитана в этой суматохе?
Виктор закрыл каюту, посмотрел по сторонам. Члены команды сновали мимо — кто-то кивал ему, и он кивал в ответ.
Он дошел до лестницы, спустился на палубу «А» и вошел в камбуз.
Жора стоял у разделочного стола, словно бы вообще всю ночь не спал. Выглядел он как огурчик — свежий, бодрый и подтянутый. Даже эти татуировки, почти целиком покрывающие его тело казались вполне органичными, что бывает довольно редко.
— Доброе утро! — Жора махнул длинным сверкающим ножом и большой кусок свежего мяса, лежащий перед ним на разделочной доске, разъехался на две половинки. — Как спалось? Помню свой первый день — ощущения неизгладимые! Похоже, как едешь на поезде в дальнюю дорогу, только в сто раз круче!