Маша почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Грудь сдавило каменной плитой, а сердце налилось нестерпимым жаром.
— Позвоните папе… шифровальный аппарат в руках бандитов… Лена Евстигнеева, первое октября тысяча девятьсот сорок первого года… это все?
Он выслушал ответ. Маша сквозь шум в ушах услышала, как Гром повторяет фразу, сказанную, видимо, собеседником. Или специально для нее или для того, чтобы лучше запомнить и ничего не упустить.
— Где вы нашли записку? В дневнике на имя Дениса Крутова? — Гром вопросительно посмотрел на Машу.
— Это их одноклассник! — прошептала она, не в силах сдерживать волнение.
— А сам дневник… В подвале старой избы на окраине воинской части, где проходила «Зарница»… — повторил Гром. — Понятно… — Он посмотрел на Машу, она впилась в него глазами, ее губы шептали лишь один вопрос: «Спросите, живы ли они?». Гром покачал головой, продолжая слушать собеседника.
В конце он сказал:
— Спасибо, что позвонили. О нашем разговоре никто не узнает. Да, я знаю, что делать дальше.
Гром опять вслушался в трубку — до Маши долетал едва различимый мужской голос. Она вдруг почувствовала к этому незнакомому человеку, нашедшему время, чтобы позвонить и предупредить, огромную благодарность. Хотя… она задумалась, наверняка, он нарушил правила… присягу, ведь он сообщил, по сути, конфиденциальную информацию, значит, действует на свой страх и риск, особенно учитывая, что ему может грозить…
— Что еще?
Маша заметила, что пальцы Грома, сжимающие трубку, побелели.
— Фотоаппарат?
Гром снова посмотрел на Машу. Теперь он отнял трубку от уха и оттуда донеслись отчетливые слова:
— Смена, он висел на гвозде в избе, прикрытый тряпьем. Там было темно и мне удалось его незаметно забрать. Как раз сейчас я собираюсь проявить пленку. Уже сделал проявитель и фиксаж. Меня смущает одно…
Маша напряженно вслушивалась в далекий голос. Он звучал почти без эмоций, и все же было слышно, что его обладатель взволнован.
— Дело в том, что эти и другие вещи, несмотря на то что принадлежат ребятам, которые утром участвовали в «Зарнице», они… как бы вам это сказать… очень старые. Такое ощущение, что они пролежали там полвека. Дневник этого парнишки… он чуть не рассыпался, когда я его взял в руки. Фотоаппарат сохранился неплохо, только ремешок задубенел и сломался. Я с таким никогда не сталкивался.
Гром посмотрел на Машу и едва заметно кивнул.
— Спросите, что с остальным детьми! — шепнула она.
Гром покачал головой, и Маша сжала кулаки. Он ничего не делал, что она просила!
— Я буду ждать вашего звонка, — сказал мужчина и повесил трубку.
ebooksa