Бульдог Драммонд

– Он прямо как сапер, – заметил Тоби, выскакивая в сад; и на миг или два позже американец присоединился к ним.

– Может быть, необходимо сделать это снова, – объявил он, и тут донесся грохот взрыва.

– С другой стороны, – продолжал он, возвращаясь в комнату и спокойно открывая стальную дверь, – ваша книга, капитан.

Он спокойно зажег свою сигару, как будто вскрывал по двенадцать сейфов в день, и Драммонд взял тяжелую бухгалтерскую книгу и положил ее на стол.

– Идите завтракать, – скомандовал он приятелям. – Я буду занят некоторое время!

Он сел за стол и начал переворачивать страницы. Американец забавлялся с фальшивым китайским ларцом; Тоби и Питер растянулись на двух креслах, нагло храпя. И через некоторое время детектив оставил ларец и сел возле Драммонда.

Каждая страница содержала до полудюжины записей одного типа, и необъятность проекта потрясла их.

– Я сказал вам, что он был важным человеком, капитан, – заметил американец, откинувшись в кресле и созерцая гроссбух через полузакрытые веки.

– Можно только надеяться, что мы вовремя, – отметил Хью. – Черт побери, – взорвался он. – Конечно, полиция должна знать об этом!

Американец зажмурился еще крепче.

– Ваша английская полиция знает большую часть этого, но есть некоторые специфические законы в вашей стране. У нас, если правительству не нравится человек, он садится в тюрьму, где есть место и время подумать. Но здесь чем более нагло человек себя ведет, чем большее он готовит кровопролитие и бунт, тем больше констеблей прибегают, чтобы охранять его от простуды…

Капитан нахмурился.

– Посмотрите на это, – проворчал он. – Этот гад – член парламента. За что он получает четыре тысячи фунтов?

– Да конечно, чтобы купить хорошее теплое нижнее белье, – усмехнулся детектив. Потом он наклонился вперед и прочитал имя. – Но разве он не шишка в одном из ваших многочисленных профсоюзов?

– Бог его знает… – проворчал Хью. – Я видел гада лишь однажды. – Он перевернул еще несколько страниц. – Да ведь если это денежные суммы, Петерсон, должно быть, потратил состояние. Две тысячи фунтов Ивольскому. Кстати, это тип, которым я спас себя на лестнице…

В тишине они продолжили исследование книги. Вся Англия и Шотландия были разделены на районы с определенным населением, а не площадью, и каждый район, казалось, был в подчинении у одного директора. У переменного количества подрайонов в каждом главном подразделении был суб-директор и штат, и на некоторых именах Драммонд протирал глаза в изумлении. Кратко обязанности каждого человека были обрисованы в общих чертах: местность, в которой он работал, его точные обязанности, так чтобы перекрывание было уменьшено до минимума. В каждом случае штат был малочисленным, работа – в основном, организаторской. Но в каждом районе там имелись десяток или дюжина имен, которые были эвфемистически обозначены как лекторы; в то время как в конце книги имелось почти пятьдесят имен – мужчин и женщин, – кто был гордо обозначен как старшие лекторы. И если Драммонд тер глаза на некоторых именах сотрудников организации – первый класс, старшие лекторы лишили его дара речи.

– Это же известнейшие люди страны! Их знает каждая собака! К ним прислушиваются! Может, они и не ангелы, но не преступники же! – бушевал Хью.

– Ну, не больше, чем Петерсон! Смотрите, капитан, мне ясно, что происходит. В любой стране сегодня есть все виды людей с ветром в голове. Они просто не могут прекратить болтать, и пока еще это не уголовное преступление. Некоторые из них верят тому, что они говорят; некоторые умнее. И если они умнее, это делает их еще хуже: они начинают писать. У вас есть умные люди в этом списке, – и они страшнее всего! Но есть люди еще страшнее – циники, использующие болтунов и бунтарей, чтобы таскать каштаны из огня. И есть рабочие и бедняки – которыми пользуется вся эта шваль, которыми прикрывается, которых, в сущности, презирает. К счастью, они все слишком разрозненны и сами не знают, чего хотят. Но вот приходит Петерсон и использует всех! Честных и жуликов, бунтарей и болтунов. Всех объединяет и организует, финансирует, направляет…

Драммонд задумчиво втянул дым.

– Работая для революции в этой стране, – заметил он спокойно.