Бульдог Драммонд

– Понял, принял, осознал, но, Хью, разве я не могу поделать чего-то более активного? Я имею в виду, конечно, не то чтобы…

Он прервался, поскольку Филлис Бентон весело рассмеялась.

– Что-нибудь более активное! – отозвался эхом Хью. – Мы все рискуем жизнью, друг! А сейчас выйди. Будет сцена «только для взрослых».

С покорным вздохом Тоби поднялся и пошел к двери. – Я должен буду подглядывать в замочную скважину, – объявил он, – и, таким образом, приобрету косоглазие! У вас, люди, нет сострадания!

– У меня есть пять минут, милая, – прошептал Хью, обнимая Филлис. – Пять минут неземного счастья… Ей-богу! Но это целых пять минут!..

Девушка улыбнулась ему.

– Колючка! Ты забыл побриться!

Хью усмехнулся.

– Совершенно верно. Они не рискнули приносить мне мою воду для бритья на крышу.

После значительного интервала, в котором пустяки, такие как борода, не имели значения, она пригладила волосы и села на подлокотник кресла.

– Расскажи мне, что случилось! – сказала она нетерпеливо.

– Веселая ночь, – с задумчивой улыбкой Драммонд зажег сигарету. И затем очень кратко он рассказал Фил– лис о событиях прошлых двенадцати часов, невольно наслаждаясь видом румянца, который заливал ее щеки время от времени, и вслушиваясь в ее ускоренное дыхание, когда он рассказывал ей о борьбе с гориллой и подъеме по убийственной лестнице.

А она слушала его рассказ, который, как всегда, звучал в шутливой манере, и осознавала, что этот человек делает ради нее. Именно она была причиной его подвигов; именно на ее письмо он ответил. Теперь она чувствовала, что не простит себе, если с его головы упадет хотя бы волос.

И поэтому, когда он закончил и затушил окурок, с замешательством, она попыталась отговорить его. Прижавшись к нему и плача, она принялась умолять его бросить это рискованное расследование. И говоря все это, она осознавала, что эти уговоры бесполезны. Что заставляло ее, чисто по-женски, умолять его еще сильнее.

И затем, через некоторое время, ее голос замер, и она затихла. Он улыбался, и, таким образом, по необходимости она вынуждена была улыбнуться в ответ. Только их взгляды говорили те вещи, которые не может выразить словами никакой человек. И так какое-то время они стояли и разговаривали без единого слова…

Затем внезапно он поцеловал ее.

– Мне пора, моя маленькая девочка. Я должен быть в Париже ночью. Береги себя!

И он развернулся к двери.

– Ради Бога береги ее, Тоби! – напутствовал он друга. – Те гады – реально без тормозов!

– Все в порядке, старик, – грубо заверил его лер. – Хорошей охоты!