Бульдог Драммонд

– Ничего, кроме того, что он – Вождь, которого мы искали в течение многих лет. Человек громадной силы, гений организации, который примирил и спаял воедино сотни обществ, подобных моему, которые прежде самостоятельно безнадежно сражались за дело пролетариата! Теперь мы объединены, и наша сила принадлежит ему!

Хью обменялся взглядами с американцем.

– Ясно! – пробормотал он. – Скажите мне теперь, маленький человечек, что вы предполагали сделать?

– Увидите сами! Конституционные методы потерпели неудачу. У нас нет времени ждать! Миллионы стонут под невыносимым игом капитала. Те миллионы, кого мы освободим для жизни, которая достойна человека. И это все произойдет благодаря нашему вождю – Карлу Петерсону.

Фанатичное пламя обожания превратило кролика в льва, – правда, карликового и писклявого.

– Разве я не говорил вам, капитан, что тот парень – голова?

Но на лице Хью не было никакой улыбки.

– Он – голова. И мне надо ее отсечь, – мрачно заметил он.

В этот момент голос Даррелла донесся из холла.

– Всех бандитов связали, Хью. Что дальше?

Хью вышел на площадку.

– Этих двоих отведите вниз!

Усмешка озарила его лицо, когда он увидел полдюжины знакомых лиц в холле и приветствовал их радостно.

– Как в прежние времена, парни! Где водитель грузовика?

– Я тут, сэр. – Один из мужчин вышел вперед. – Мой помощник снаружи.

– Отлично! Отвези мясо на десять миль отсюда: там выгружай – по одному на каждые две мили. Зуб даю, что ни один из них ничего не скажет, даже когда они проснутся. Потом возвращайтесь в гараж.

– Теперь, – сказал Хью, услышав шум отъезжающего грузовика, – мы должны подготовить сцену для завтрашнего представления. – Он поглядел на свои часы. – Всего одиннадцать. Сколько времени нужно, чтобы добраться на моей колымаге до Лэйдли Тауэр?

– Лэйдли? Что ты там забыл? – спросил Даррел.

– Я просто изнываю без Генри, мне трудно прожить минуту в разлуке с ним, – спокойно сказал Хью. – А Генри там, в достойном похвалы усилии снять жемчуг с герцогини… Дорогой Генри!

Его кулаки сжались, и американец, смотревший на него, невольно усмехнулся. Но только на мгновение Драммонд позволил себе помечтать, представить картину желанного будущего. Пора было возвращаться к делам сиюминутным и неотложным.