– Может, его совесть заела…
Ши Цинсюань громко перебил нахала:
– Это зловещее оружие, демонический клинок! И поэтому я считаю, что здесь что-то нечисто!
Пэй Мин тоже не удержался от комментария:
– Везёт же его высочеству! За него такой влиятельный человек заступается, борется за справедливость! А вот нашему Пэю-младшему так не повезло.
– Генерал Пэй, не подменяйте понятия, – ответил Ши Цинсюань. – С Пэй Су была совсем другая история. Я своими глазами видел, как он творил бесчинства, и собственными ушами слышал, как он в этом признался.
– Сегодня то же самое! – настаивал Пэй Мин. – Тайхуа лично был свидетелем злодеяния, а сейчас мы все слышали заявление наследного принца Сяньлэ. И в чём тут разница?
Рассвирепевший Повелитель Ветра собирался продолжить спор, но Се Лянь остановил его:
– Спасибо большое за ваше желание помочь, я правда очень благодарен. Однако это лишнее.
Не придумав достойного ответа генералу, Ши Цинсюань вынужден был смирить свой гнев и только погрозил недругу пальцем.
Наконец заговорил сам Цзюнь У:
– Господа, наберитесь терпения.
Эти тихие, но произнесённые ровным тоном слова услышал каждый небожитель в зале. Все поспешили разойтись по местам. Дождавшись, пока воцарится полная тишина, император сказал:
– Тайхуа, ты всегда был склонен действовать слишком опрометчиво. Так нельзя. Прежде чем рваться в бой, надо спокойно всех выслушать, разобраться, что к чему, и только потом принимать решение.
Лан Цяньцю внимал нравоучениям с опущенной головой.
Цзюнь У продолжил:
– Сяньлэ просит о ссылке в мир людей неспроста. Он явно что-то скрывает. Пусть пока побудет под арестом в своём дворце; позже я его допрошу. А до этого вам двоим лучше не видеться.
Такого никто не ожидал! Небесный Владыка оставил на Небесах Се Ляня, над которым потешаются во всех трёх мирах, у которого нет ни последователей, ни заслуг, которому даже благовония никто не возжигает!
Лан Цяньцю как-никак бог войны всего востока; идти против него – большой риск. Раз Цзюнь У, прекрасно понимая это, решил оставить Се Ляня, получается, он и правда ему благоволит?
Небожители, ставшие свидетелями этой сцены, быстренько сделали выводы: для начала нужно прекращать прилюдно называть принца посмешищем трёх миров. Ши Цинсюань выдохнул с облегчением и несколько раз нарочито громко восславил мудрость императора. Лан Цяньцю же впился в Се Ляня взглядом и воскликнул: