Услышав это, Инь Юй опомнился и хрипло позвал:
– Цзянь Юй!
Но Цзянь Юй не унимался:
– Я лишь хотел преподать урок нахальному юнцу, я и подумать не мог, что всё так обернётся! Я всегда ненавидел его, но Инь Юй был к нему добр, кто угодно это подтвердит. Он вообще не знал ничего о доспехе!
Однако было слишком поздно: Цюань Ичжэнь без сознания лежал в луже крови, вокруг суетились лекари, и никто бы уже не поверил, будто Инь Юй непричастен.
– Служащему дворца Инь Юя жажда мести затмила разум! – возмутился кто-то в толпе. – Это многое говорит о твоём господине!
– Да как же он не знал, если лично отдал приказ умереть? Только не говори, что просто ляпнул сгоряча! – фыркнул другой.
Се Лянь вспомнил, как Линвэнь тогда сказала ему, что Инь Юй сделал это в сердцах, – наверное, она искала ему оправдание.
– Что за вздор? Инь Юй бы так не поступил! – заспорил Цзянь Юй. – Всё это время он заботился о Цюань Ичжэне и не желал ему смерти! Инь Юй, скажи им! Это же клевета?!
Но тот молча закрыл глаза, чем вызвал ещё больший шквал возмущения:
– Как он смеет! Мы собственными ушами слышали!
– Это наверняка недоразумение! Вы неверно поняли! – настаивал Цзянь Юй.
– Хорошенькое недоразумение: повелеть своему шиди умертвить себя! Такому нет оправдания!
Цзянь Юй не нашёлся, что ещё сказать, а толпа бурлила:
– Говорят, с тех пор как Цюань Ичжэнь основал дворец, Инь Юй стал его избегать. Каждый раз, когда он являлся на порог, ему говорили, будто Инь Юя нет дома. Сначала мне показалось это странным, а оказывается, его там давно недолюбливали…
– Кстати, а ведь несколько дней назад на пиру в честь Праздника середины осени кто-то перепутал богов войны запада. Я тогда ещё заметил, какие недовольные лица у этих двоих.
То была чистая правда, и всё же они поторопились с выводами.
– Я тоже видел. Конечно, ситуация неприятная, но не до такой же степени, чтобы пойти на убийство!
– Какая низость…
– Да послушайте вы! – взревел Цзянь Юй, и глаза его налились кровью. – Инь Юй ни при чём! Это сделал я! Я признался, что тут ещё обсуждать?