– Какое отношение ко мне имеет дозор богов войны?! Я ведь даже не просил тебя – с какой стати ты за меня обратился к Владыке?
Циин, очевидно, не догадывался, почему Инь Юй рассердился, но Се Лянь знал: для любого уважающего себя бога войны подобное считалось величайшим позором. В дозор по традиции приглашали самых достойных – избранные небожители демонстрировали свою силу и умения в сражениях с нечистью, чтобы снискать славу, привлечь верующих, а заодно обменяться опытом и сблизиться с другими дозорными. Словом, событие поистине знаменательное. К участникам предъявлялись высокие требования: например, они должны были иметь не менее четырёх тысяч храмов или входить в десятку лучших богов войны.
Храмов Инь Юю определённо не хватало, и все это знали. Попади он в дозор благодаря протекции, он мог бы извлечь для себя пользу, однако по небесным чертогам поползли бы слухи. Кто-нибудь более толстокожий воспользовался бы шансом, и множество чиновников готовы были в лепёшку расшибиться ради такой возможности, но не Инь Юй. Он не нуждался в подачках, да ещё не абы от кого, а от Цюань Ичжэня, которого только благодаря шисюну когда-то не сослали в мир смертных!
Циин этого не понимал. Он искренне считал, что, замолвив словечко за товарища, сделает доброе дело, а о последствиях не задумывался. На лице Цюань Ичжэня впервые появилось выражение, словно он хочет что-то сказать, но не смеет.
– Шисюн, почему ты сердишься? Я сделал что-то не так? – глухим голосом спросил он.
Опять эта фраза! Се Лянь про себя взмолился, чтобы тот замолчал.
На лбу Инь Юя вздулись вены, он был уже на грани срыва и, схватившись за волосы, закричал:
– Довольно! С меня хватит! Я так с ума сойду! Ты, мать твою, доведёшь! – Он ткнул пальцем в сторону дворца Шэньу. – Цюань Ичжэнь, ни слова больше! Сейчас же иди и отзови свою просьбу! И впредь не лезь ко мне!
Как только его гневный рёв стих, Цюань Ичжэнь, не говоря ни слова, развернулся и помчался в указанном направлении. Инь Юй опешил, а затем вспомнил про Парчовое Одеяние: Циин послушался не потому, что осознал свою ошибку и желал её исправить, а потому, что демонические одежды управляли его разумом!
Когда Цюань Ичжэнь ворвался в зал, несколько богов войны, не успевшие разойтись после собрания, с удивлением обернулись к нему. Инь Юй, оставшийся снаружи, задрожал и крикнул:
– Стой!
Цюань Ичжэнь, почти добежав до Владыки, вдруг замер как вкопанный.
– Что это было? – удивился он.
Цзюнь У нахмурился:
– Циин, не двигайся! Дай мне взглянуть на тебя. Твои глаза только что подёрнулись пеленой, и по взгляду я понял, что ты попал под влияние тёмных сил.
Цюань Ичжэнь недоумевающе почесал в затылке:
– Хорошо…
Он сделал ещё один шаг вперёд, и Инь Юй в отчаянии воскликнул:
– Уходи оттуда!
Подчиняясь приказу, Цюань Ичжэнь тотчас развернулся и выскочил из дворца, а Инь Юй, ничего не соображая от злости и волнения, сам понёсся куда глаза глядят, словно вор, застигнутый на месте преступления. Владыка больше не мог оставаться в стороне, он поднялся с трона и велел: