– В твоём обществе я забываю об усталости!
Се Лянь не стал препираться и молча занялся составлением прописей, а Хуа Чэн перевернулся на бок и подпёр щёку рукой. Каждый раз принц неизменно краснел под его взглядом, вот и теперь заёрзал на стуле:
– Саньлан, смотри на бумагу, а не на меня.
Хуа Чэн вздохнул:
– Гэгэ, честное слово, у меня от одного вида этих прописей начинает болеть голова, но я слишком ценю твой труд, чтобы отказываться. Быть может, я захворал, потому что чересчур много занимался каллиграфией?
– Что это за болезнь такая?
Князь демонов пропустил вопрос мимо ушей:
– Я лучше буду смотреть на гэгэ, ты намного красивее иероглифов. Так и поправлюсь быстрее.
Се Лянь понял, что своего не добьётся, покачал головой и отложил кисть:
– Ну что за глупости ты говоришь… Ни минуты покоя с тобой! Ладно, уговорил, никаких прописей. Чем тогда займёмся?
– А зачем вообще что-то делать? Достаточно того, что ты рядом.
Принц вновь коснулся лба Хуа Чэна, а тот подался навстречу – в этот момент он напоминал маленького ребёнка, укутанного зимой в тёплое одеяло по самый подбородок. Сердце Се Ляня наполнилось нежностью, и он сказал:
– Сегодня мне попалась одна вещица… Люди выбросили старую книгу. Мне как раз было любопытно, что в ней, давай почитаю тебе вслух.
Он вынул из рукава пахнущую тушью книжку с пожелтевшими страницами – похоже, предыдущий хозяин зачитал её до дыр.
– Не хочу, – отмахнулся Хуа Чэн.
– Почему?
– Надоели сказки о небожителях. Я эти бредни сто раз слышал, незачем утруждать тебя, чтобы послушать в сто первый. – И правда, Хуа Чэн был в курсе всех тёмных делишек обитателей трёх миров. – Если хочешь почитать мне, выбери что-нибудь другое. Например, историю о себе.
Се Лянь улыбнулся:
– Едва ли на свете найдётся человек, знающий обо мне больше, чем ты.
– Слушать о тебе мне никогда не надоест!