— Времени у меня немного, как ты понимаешь. — говорит Андропов мне. — Сегодня есть два часа. Я бы мог тебя поручить кому-нибудь другому, но, честно говоря, хочу сам во всём разобраться. Да и посвящать кучу народа в это дело не планирую. Надеюсь, ты тоже не будешь трепать налево и направо.
— До сих пор не трепал, — пожимаю я плечами. — А Постов знает? Он же присутствовал на освидетельствовании.
— Нет, он не знает, и присутствовал не всё время. А Брежнев знает?
— Нет, — качаю я головой.
— Суслов, Горбачёв?
— Нет, конечно.
— Чурбанов?
— Нет.
— Злобин?
— Нет. Никто этого не знает.
— Невеста?
Ну, что же я идиот что ли девчонке такую информацию сливать? У неё ещё ветер в голове гуляет. Сегодня она со мной, а завтра не пойми где окажется. Или, например, разозлится за какой-нибудь проступок, приревнует, например, и пойдёт мстить, трепать налево и направо. Нет уж, увольте.
— Нет, Юрий Владимирович, — усмехаюсь я, — не знает.
На самом деле, все, кто знает, находятся в зоне риска. Поэтому лучше уж вот так. Он смотрит пристально, просвечивает гамма-лучами, но мне-то что, я и полиграф полиграфыч если что, могу обмануть. Наверное.
— Молодец, — кивает он. — Правильно. Прежде, чем мы приступим, ещё один вопрос. Зевакин.
Конечно, я и не сомневался, что Постов доложил уже.
— Есть такой… персонаж, — подтверждаю я. — Довольно подлый человечек. Да ещё и из золотой молодёжи, мажор. В будущем таких много. Родители при деньгах, а они границ не понимают, что хотят, то и творят. Безнаказанность. Сегодня это тоже нередкость. Высокопоставленные родители всё разрулят и можно дальше будет жизнь прожигать.
— Ну, он уж не совсем на родительской шее. Работает. Руководитель, всё-таки.
Ой, не смешите меня. Вы, даже сидячи в этом бункере и то прекрасно всё понимаете про эту работу.
— Не думаю, честно говоря, что он на эту позицию благодаря деловым качествам попал. Место больно лакомое, заграница, деньги, возможности. Когда будет приватизация, всю собственность России оценят в сумму меньшую, чем годовой оборот этого внешнеторгового объединения.