Входит Злобин.
— Разрешите?
— Заходи, присаживайся, — говорит он и поднимает трубку. — Андрей Викторович, ещё чашечку принесите, пожалуйста.
Де Ниро, практически не улыбаясь, проходит к столу и садится напротив меня.
— Знаешь кто это? — кивает в мою сторону Андропов.
— Брагин Егор Андреевич.
— А ещё?
— Ещё? Других имён я не знаю. Мы его проверяли по всем статьям, так сказать.
— А ещё он Добров Егор Дмитриевич. Тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения.
— Он не выглядит, как восьмилетний ребёнок, — хмурится Злобин, пытаясь понять, в чём подвох.
— Не выглядит. Потому что он дожил до пятидесяти одного года и предположительно погиб под колёсами маршрутного такси в две тысячи двадцать втором году. Правильно я излагаю?
— Правильно, — сухо подтверждаю я и разворачиваю конфету.
«Кара-Кум». А чай-то подостыл уже… И слишком уж крепкий на мой вкус. Откусываю и прижимаю кусочек конфеты языком к нёбу. Она поддаётся, тает и коричневая начинка из какао, миндаля и тёртых вафель расползается, обволакивая рот вкусом и ароматом шоколада и ванили.
Всё суета. Всё суета. Всё суета. И всё уже много раз было на Земле. Наверное, и путешественники во времени уже бывали. Может, в КГБ целый список подобных перелётчиков, попадальщиков и попаданцев… Может быть это вообще тайный проект самого КГБ и сейчас меня…
— Ну, давай, расскажи Леониду Юрьевичу, — сбивает меня с мысли Андропов. — А то я перевру что-нибудь.
— В прошлый раз, когда я встречался с Юрием Владимировичем, — киваю я, — меня подвергли допросу с применением полиграфа. И психиатр осмотрел, правда один, так что можно ожидать ещё и консилиума в обозримом будущем. А вам я не говорил, чтобы избежать вот такого, как сейчас, взгляда, полного разочарования и сожаления.
Андропов кивает, подтверждая мои слова и подталкивает к Злобину картонную папку, по всей видимости с результатами исследований.
Я беру ещё конфету.
— Много сладостей вредно, — замечает хозяин кабинета.
— Вторая всего…