В конце улицы появляется автобус. Я смотрю на часы. Времени впритык, нужно ехать.
— Часики-то работают, я вижу, — усмехается Поварёнок.
— Мне ехать надо, — говорю я, вставая с брёвен. — Всего хорошего.
— Погоди-погоди, так не пойдёт.
— Пойдёт, ещё как пойдёт. Сдашь меня чекистам, не получишь чемодан. Не получишь чемодан, и «Факел» не получишь. Не даст тебе твой хозяин вотчину за такую дрянную службу.
— Не так, — хитро усмехается он и даже большие солнечные очки не могут скрыть его внешнее сходство с хорьком. — Не получу чемодан, ты не получишь мальчика Андрейку Терентьева, а «Факел», что «Факел»? Ему и так недолго осталось. Не развалю я, так кто-нибудь другой развалит. Чего волноваться?
Твою дивизию! Твою долбанную дивизию! Ну, ты и мудила, Кухарь!
ЛиАЗ, чихая, останавливается и с шипеньем открывает двери. Из него почти никто не выходит, а вот в него войти желают многие. Собственно все, кто накопился на остановке.
— Где твоя машина? — спрашиваю я.
— Неподалёку, — пожимает он плечами.
— Поехали, поговорим по дороге.
— Ну, хорошо, — усмехается он. — Вон, голубая «тройка» видишь, у треста? Пошли, если хочешь.
Он показывает туда, где рядом с чекистской «волжанкой» скромно стоит лазурный «жигуль».
Сука! Ну, ладно!
— Пошли! — говорю я.
Ты у меня не уйдёшь, тварь.
— Шутка, — мелко хохочет он. — Это не моя. Нет, ты со мной сейчас не поедешь. Завтра позвонишь мне в двенадцать часов и придёшь, куда я скажу и когда я скажу. Один. Ты понял? Я тебе отдам парнишку, а ты мне чемодан. Простой обмен. Если не усложнять…
Он называет номер. Хорёк!
Не сдержавшись, хватаю его за шкирятник.
— Не волнуйся, всё с пацаном нормально. Пока. Он в безопасности. А вот дальнейшее будет от тебя зависеть.