После своей работы я еду на работу Наташкину. Сейчас разговаривать с её боссом я не планирую, поскольку уже вечер, задора нет и вообще, это уже не кажется хорошей идеей. Просто мы созваниваемся и выясняется, что она ещё в офисе, вот я и решаю заехать.
Подъезжаем и выходим из машины. Хочется немножко размяться. Конец июля, тёплый вечерок. В воздухе разлита лёгкая усталость. Конец дня — заслуженная награда за праведные дневные труды.
Прохожие уже не так торопливы, как утром. Финиш, ужин, отдых — вот ближайшие радостные перспективы. Бутылка кефира или пива, батон, сосиски, котлеты и жареная картошка. У всех по-разному, но смысл дня сводится к этому, к простой и осязаемой радости.
Наташка не идёт, и я с Виктором захожу в фойе.
— Куда, куда, молодые люди? — безо всякого энтузиазма окликает нас немолодой вахтёр. — Закрыто уже. Завтра приходите.
— Да, мы подождём просто, — улыбаюсь я. — Жену встречаю.
— А-а, — понимающе кивает он. — Подождать можете.
В этот раз я подготовился, теперь всё не просто так. В машине большой букет пионов. Аромат, нежность, красота. Всё при нём. Так что этому начальничку с его вялыми розочками ничего не светит.
Разумеется, про начальничка я несерьёзно. Вот прицепился к нему и веду мысленное соревнование, нелепое да и глупое, разумеется. Просто так, хохмы ради.
Так, ну, где она там… Пора бы уже… Придётся звонить снова.
— Молодые люди, она уж ушла, наверное, — хмурится вахтёр. — Я через десять минут закрывать буду.
— Да-да, — киваю я. — Мы сейчас.
Мерею шагами вестибюль с мраморными колоннами и уродливой будочкой вахтёра. Да где она? Я смотрю на часы, и тут… «цок-цок-цок». Торопливо стучат каблучки по каменному полу. Она наверное. Выглядываю из-за колонны. Точно. Бежит, торопится, голубка моя.
— Рыбкина! — вдруг раздаётся властный мужской голос.
Наташка останавливается, и к ней вальяжно подходит тот же самый ухарь, садовник, начальник. Он подступает к ней близко, значительно ближе, чем это предусматривают отношения служебного характера. Она делает шаг назад, отходит, а он опять приближается. Наклоняет голову и что-то настойчиво ей говорит.
Руки у него засунуты в карманы, на лице нагловатая усмешка. Говорит и говорит. Воркует прям-таки. Наташка качает головой и снова отступает. А он успевает вытащить из кармана руку и поймать её запястье.
— Рыбкина! — восклицает он и снова, понизив голос, начинает ездить ей по ушам.
Вот сучёнок. Виктор бросает на меня вопросительный взгляд, но я легонько качаю головой, нет, мол, не нужно.
— Сергей Романович! — восклицает Наташка. — Как это понимать? Я же вам уже всё объяснила! Это уже ни в какие рамки!
Он кривится в улыбке и продолжает убалтывать попавшую в силки птичку.
ebooksa