Цеховик. Книга 13. Тени грядущего

22
18
20
22
24
26
28
30

— Отпустите немедленно! — негромко, но грозно произносит Наташка.

Я её знаю, этот тон значит… а что он значит? Я такого и не слышал от неё. Кажется, она разъярена, как дикая пантера.

— Сергей Романович, — чётко и сердито повторяет она. — Оставьте меня в покое, у меня жених есть. Я вам ясно дала понять, что ничего за рамками служебных отношений меня не интересует! Отпустите руку! Отпустите, я вам говорю!

Ну козлина. Конец тебе.

Нам кто-то дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор…

Кто дал-то эти руки-крылья? Ветер что ли, а может, Сталин? Блин, сейчас пока не вспомню не успокоюсь…

А мой собственный пламенный мотор, тем временем, заводится с полуоборота. Есть такой грешок. Горячие реактивные струи уже полыхают и мечутся по трубам артерий, вытесняя кровь и душевное тепло, заменяя их разрушительным и неукротимым огнём гнева.

Я оглядываюсь на вахтёра и… во дела… Его там нет. Куда делся-то? Пошёл форточки проверять? Хрен с ним. Я делаю глубокий вдох и выхожу из-за колонны. Суженая моя стоит ко мне спиной и не знает, что я здесь. А хлыщ этот, Сергей Романович, меня замечает. Здоровый кабанчик, покрупнее меня. Лицо его искажается надменной гримасой, но руку Наташкину он выпускать не торопится.

— Отпустите руку! — рычит она. — Я последний раз предупреждаю.

— Да кто тебя держит-то, дурочка, — ухмыляется он и подписывает себе приговор. — Сама же ко мне прилепилась.

— Ну-ка, молодые люди! — раздаётся голос вахтёра. — А ну, я кому сказал!

Поздно, деда, поздно…

11. Всем хорошо быть не может

Почему-то, я так и думал…

Ах, не солгали предчувствия мне,

Да мне глаза не солгали.

Ту, что я видел когда-то во сне,

В гости на встречу везёт пароход…

Её острые коленки способны с ума свести. Меня, например, сводят. И чего в них такого? Что за тайна, что за магия, заставляющая трепетать видавших виды мужей? Вот хрен знает, честное слово. Наверное Эрос с Афродитой наколдовали. Сто процентов, я больше, чем уверен.

В общем, сексапила в них выше крыше, но сейчас, вот прямо сейчас, в этот конкретный и неповторимый момент времени на передний план выходит далеко не эротика и нежность.