— Сбежал? — Марина встала. — Вижу: босой, в пижаме. Послушай, Коля, а Машеньке не вредно быть у тебя на ручках?
— Не беспокойся! — Несвицкий засмеялся. — Проверен много раз. Чем только не мерили, куда мне только не совали всякие-разные приборы. Ну разве только не глотал. Не фоню я! Там было лишь ионизирующее излучение. Давно уж следа не осталось.
— Меня к тебе в палату не пускали, — нахмурилась Марина. — Говорили, что опасно с будущим ребенком.
— Перестраховщики! — сурово осудил врачей Несвицкий.
Марина всхлипнула, подошла и обняла его шею, поцеловала в губы. Антонина Серафимовна приблизилась и обняла Несвицкого с другого бока. Они так простояли несколько мгновений.
— Накормите? — спросил Несвицкий. — Так надоела эта лечебная диета! Каши вот здесь стоят, — он ткнул ладонью в горло. — Есть мясо, жареное? Или хотя бы колбаса?
— Конечно! — засуетилась Антонина Серафимовна и убежала на кухню. Сопровождаемый Мариной, которая не отпускала мужа, обняв его за талию, Несвицкий подошел к столу и вместе с Машей сел на стул, пристроив дочку на коленях. Оставить папу девочка не пожелала. Марина пристроилась напротив.
— А где твои волосики? — спросила Маша, погладив Николая ладошкой по лысой голове. — У тебя они густые были.
Марина снова всхлипнула.
— Вырастут, — ответил Николай. — Увидишь. Не хуже будут, чем у Барсика.
— Которого? — спросила девочка.
— А у тебя их два?
Ответом стало требовательное «Мяу?» у ног Несвицкого. Он посмотрел туда. У стула восседал котенок — рыжий, с коричневыми полосками на спине, на лапах и под шеей. Ни дать, ни взять тигренок, но только очень маленький.
— Откуда это чудо?
— Прибился к нам недавно, — ответила Марина. — Сам в дом пришел, и Машеньке понравился. Вот и оставили, назвали Барсиком. Котенок чистоплотный, ласковый, играет с Машей. Еду вот только постоянно клянчит — наголодался, наверное. Порой ворует со стола. Пришел такой худющий!
— Мяу! — подтвердил котенок и требовательно посмотрел на Николая. Он взял с тарелки ломтик колбасы и протянул «тигренку». Тот вырвал угощение из пальцев волхва и убежал с ним из гостиной.
— И так он постоянно, — Марина улыбнулась. — Надеюсь, попривыкнет к нам и перестанет воровать и клянчить.
— Я поиграю с ним, — сказала Маша и слезла с ног приемного отца.
— Ты к нам надолго? — спросила Марина мужа, когда дочь убежала.
— Навсегда, — ответил Николай. — В палату не вернусь, пусть даже свяжут.