— Кого-нибудь узнали? — спросила медсестра.
— Да, — ответил Николай. — На снимке мой отец, которого я никогда не видел, поскольку он погиб еще до моего рождения. Князь Михаил Несвицкий. С ним рядом вы?
— Да, — сказала женщина. — С Мишей у меня была любовь. Он приезжал к нам на маневры, тогда и познакомились. Все как-то быстро закрутилось. Я просто потеряла голову: он офицер и князь, а я простая медсестра. Все было словно в сказке. А после он уехал, а я осталась и вскоре поняла, что беременна.
Она умолкла.
— Рассказывайте дальше, — попросил Несвицкий, догадавшись, что он сейчас услышит. Но нужно прояснить все до конца.
— Мать не хотела, чтобы я рожала, — вздохнула медсестра. — Ведь незамужняя. Говорила, что испорчу себе жизнь. Но я надеялась, что Михаил вернется — он это обещал. Лишь много лет спустя узнала, что он погиб спустя полгода, а у меня родился мальчик. Прошло негладко, с осложнениями. Пока лежала, мать забрала ребенка и отвезла в детдом в Царицыно, а мне потом сказала, что его усыновили. Лишь перед смертью призналась, что соврала — отдала просто так. Но было поздно — началась война, и невозможно было отыскать ребенка. Наш городок под славами остался…
— У вас другие дети есть?
— Не получилось, — женщина вздохнула. — Я была замужем, но больше не беременела. По-видимому, сказались эти роды. Лечиться денег не было, и муж со мной развелся. Жила одна, работала, похоронила мать. Бог ей судья! — медсестра перекрестилась. — После войны приехала в Царицыно. Живу у тети. Она немолодая, но еще крепкая. Искала сына, но в детдоме мне сказали, что помочь не могут: архив сгорел в пожаре. И персонал там поменялся: никто не помнил мать с моим ребенком. Я смирилась с тем, что не увижу сына, но вы вернулись из Москвы и на встрече с коллективом сказали, что сын Михаила и родились в Царицыно…
«Привет из прошлого, — подумал Николай. — Скелет из шкафа вылез». Странно, но он не испытывал досады или раздражения. Скорей наоборот.
— И вы решили, что я ваш сын? — спросил у собеседницы.
— Мне захотелось в это верить, — опять вздохнула медсестра. — Как вам сказать… Вы удивительно похожи на моего отца. Нет, не совсем, но все же. Вы теребите мочку уха, как делал он, еще походка, голос… Отец прекрасно пел.
— Он жив?
— Давно уж умер — силикоз. Работал в шахте, а при славах лечиться стоило огромных денег. У нас их не было: отец — пенсионер, а мать швеей работала. Я медсестра, зарплаты небольшие. Понимаю ваше недоверие, сама в том сомневаюсь, но вопросы остаются. Мы с Михаилом познакомились здесь двадцать лет назад. Он мне тогда сказал: в Царицыно впервые. Я сомневаюсь, что соврал, зачем ему? Тогда как вы здесь появились? Вам двадцать пять, а в это время Михаил еще учился в академии в Москве и не мог здесь с кем-то познакомиться.
— Мне девятнадцать, — сообщил Несвицкий. — Но я вам этого не говорил. Прибавил себе лет из-за жены. Она намного старше и беспокоилась от этого.
— Так вы?!.
— Не знаю, — Николай пожал плечами. — Я предлагаю нам определиться. Официально мать моя погибла в Африке при нападении повстанцев. Была она родной или приемной — неизвестно. От нее узнал, что я Несвицкий Николай Михайлович. Но мне никто не говорил, что я потомок князя. Потом сюда приехал адмирал Несвицкий, отец Михаила Николаевича, поговорил со мной, после чего официально и признал меня своим потомком. Но так ли это — не могу ответить точно. На деда я похож, он говорит, что у меня его способности, характер, воля, но это может быть и совпадением. Все зыбко и неясно, Антонина Серафимовна, поэтому пусть остается так, как есть. Я попрошу никому не говорить, что вы, возможно, моя мать.
— Вы, может, думаете, что рассказала вам о сыне потому, что я надеюсь что-то получить от вас? — поспешила медсестра. — Это не так. Я неплохо зарабатываю, на жизнь хватает. Но все же попросить хочу. Ведь вы удочерили девочку, которой ручку отрастили?
— Пока с женой оформили опеку. Через год удочерим.
— Вы меня опередили. Я собиралась девочку забрать — она мне по сердцу. Так привязалась к ней! Растила б, как родную дочь. Разрешите мне с ней видеться. Я могла б смотреть за Машей, когда вы заняты. Денег мне платить не нужно.
— Поговорю с женой, — ответил Николай. — Прошу вас, Антонина Серафимовна: об остальном — молчок.