Дальше была дорога до Лады, с чьим Даром я обещал поработать ещё очень давно. С тех пор, уровень моей силы возрос настолько, что вышло справиться за какие-то полчаса. А потом ещё столько же убеждать Ладу и её мать в двух вещах. Во-первых, в том, что я не собираюсь немедленно становиться её мужем или хотя бы любовником. А во-вторых — в необходимости переезда. Упускать настолько мощного потенциального воина, я не собирался. Тем более, её Дар в плане механизма работы, был в чём-то схож со способностями Ульяны. Та сможет взять деву под своё крыло и чему-то научить.
В итоге принял их в род и сбросил контакт Асуки, предварительно предупредив японку. В усадьбу они полетят вместе.
Вот с посещением библиотеки не сложилось. Мало того, что она сама временно была закрыта для преподавателей, кроме особого списка, утверждённого ректором, так ещё и университет, ввиду недавних событий, не работал. Впрочем, книги я оставил у бессменного Митрофаныча, который был на своём месте и оказался здорово шокирован моим внешним видом и сопровождением в виде юной некромантки с её костяным конструктом, да адъютантом в форме родовой гвардии, что с интересом разглядывал всё вокруг.
Ему же оставил заявление на отчисление. Учёба в университете окончательно потеряла всякий смысл. А в библиотеку я смогу заглянуть и сам. Тем более, как выяснилось, университет не просто так носил имя Оболенского. Он ещё и находился под шефством его рода. Что выливалось в щедрое финансирование, присутствие княжичей на некоторых торжественных мероприятиях и покровительство перед государственными структурами, в тех случаях, когда оно требовалось.
Что-то мне подсказывало, Его Сиятельство легко обеспечит мне доступ в библиотеку, если того захочет. А может и поделится информацией о том, что там прячется. Конечно, если мы сможем достичь необходимого уровня взаимопонимания.
Естественно, Сандал попробовал залететь внутрь бетонного купола, как только мы оказались рядом с университетом. Вот только защиту с прошлого раза, в несколько раз усилили, так что чего пробиться у дракона не вышло.
Потом настал черёд бесед, переговоров и допросов. Сменяющиеся перед глазами лица офицеров Третьего отделения, которые один за другим выкладывали всё, что знали. Как выяснилось, о том, что они работают именно на Хранителей, были в курсе немногие. Большинство выполняли заказы и просьбы представителей мелких родов, считая, что помогают обычным патрициям. Но судя по суммам, которые фигурировали в делах и задачам, что перед ними ставились, речь шла совсем не об интересах малочисленных и слабых фамилий.
Само собой, каждого из указанных ими людей немедленно включали в розыскной лист. Но уверен, они тоже ничего не знали о своих истинных хозяевах. Это даже не велиты легиона, а скорее рабы из обозной обслуги. Или собаки, что кормятся объедками рабов. Глупо полагать, что через этих псов можно выйти на легата.
Провёл серию звонков членам свиты — Измайлову с радостной новостью о его отце, который был освобождён из под стражи согласно повелению главы Тайного Приказа и свободен. Оставалось только соблюсти формальности с закрытием производства по делу, но этим уже занимался Бельский. Кристине и Ульяне — с постановкой новых задач. Ульриху и Орлову — с инструкциями по поводу расширения гвардии и приёма трофейной техники, которая вот-вот начнёт поступать.
В конце концов, состоялась долгая беседа с царевной, которая снова упрямилась и не желала участвовать в задуманном сценарии. Пришлось погрузиться в детали, указав на факт наличия кукловодов, которые работали издалека, а после штурма канцелярии, залегли на дно. Надавить тем, что проще всего их будет отыскать посреди бурлящего хаоса, что сейчас разворачивался в Европе.
Убедить её вышло. Но с тем условием, что мы подождём решения вопроса с Лаптевыми и станем действовать по моему сценарию, только если этот вариант тоже окажется пустышкой и выяснить ничего не выйдет.
Баронов накрыли этим же вечером. Одного взяли в Уральске, второго в Новгороде, куда он прибыл, чтобы обсудить торговый контракт. Одновременно с этим имперские войска, вместе с гвардией десятка княжеских родов и сотен их вассалов, заняли офисы всех компаний, что принадлежали братьям и заблокировали их войска.
Основная проблема была в Гнёздах, охрану периметра которых ни в коем случае нельзя было прерывать. Хранители покинули территорию сразу же после штурма Третьего отделения в Петербурге, но их там обычно и было немного. Пара представителей ордена, которые лишь наблюдали, да иногда отправляли в бой свои собственные отряды Защитников.
Собственно, известные патрияция Хранители, вместе с группами Защитников, как будто растворились в воздухе. Остались только те, кто не был глубоко погружён в истинные дела ордена и всё это время оставался больше лоялен роду. Как Василина Шуйская. Все же, кто действительно имел отношение к делам структуры, попросту исчезли.
Розыск, естественно вёлся, но без особых результатов. Третье отделение находилось в состоянии масштабной чистки, а городовые мало годились для поиска могущественных Одарённых, которые при желании могли запросто изменить внешность и передвигаться под чужой личиной.
Как я и ожидал, допрос Лаптевых, не принёс значимых результатов. Братья признались в махинациях, убийствах и выполнении иных щекотливых просьб Хранителей, иногда вплоть до охраны и доставки к Гнёздам груза, что состоял из живого товара. Но им не было ничего известно о плане по раскачке общемировой ситуации, равно как и о технике открытия Пробоев. Об иных тайнах ордена, которые интересовали меня и Рюриковичей, они тоже ничего не знали.
Поспать вышло всего пару часов — половину своего времени отдыха, я потратил на приведение в порядок энергетического каркаса и его стыковку с выросшей в объёме «искрой». Закончить работу полностью не вышло, но как минимум, наполовину, я с задачей справился.
Это имело и побочный эффект — смертная оболочка не смогла отдохнуть и следующим утром, выглядел я со весьма сонным, да уставшим. Впрочем, и чувствовал себя точно так же.
Возможно оно и к лучшему — не пришлось изображать обеспокоенность своим положением перед всеми присутствующими зрителями. Всё выглядело естественно. Так, как и должно быть, когда рядом по струнке вытянулся князь Оболенский, а перед тобой расхаживает впавшая в ярость Дарья Михайловна, из рода Рюриковичей.
Белокудрая дева, облачённая в родовой мундир чёрного цвета, с алыми полосами, заложила руки за спину и вперила взгляд в Оболенского.