Вскинув подбородок, смерила меня презрительным взглядом, вызывая невольное желание проявить совсем иную ответную реакцию, а не смирно стоять на месте. Тем не менее пришлось сдерживаться. Что я за римский бог, если не смогу пройти через все ступени своего же собственного плана.
— Но за интерес тот казнят только с дня сегодняшнего, а преступление совершили вы вчера. Да и брата моего единокровного, от смерти уберегли. А потому, я Великая княгиня Дарья Михайловна, своей властью повелеваю вам сопровождать князя Оболенского в его поездке. И не возвращаться назад, пока не будет выполнена она или не поступит Высочайшее повеление. Назначаю вас вторым хранителем Малой императорской печати, да помощником Полномочного Посланника государства Российского, с правом при необходимости, заменять его на переговорах.
На момент замерев, торжественно отчеканила.
— Такова воля моя и брата моего, Алексея Михайловича, что нынче блюдет место на престоле для правителя будущего. Идите же и не возвращайтесь, пока не выполните наказ в точности. До полуночи должны вы покинуть пределы империи Российской.
Замолчав, задрала подбородок и я было двинулся с места, желая направиться к выходу. Но вот князь Оболенский остался, стоять, по-прежнему пялясь в пол. Не выдержавшая Дарья, рявкнула.
— Свободны!
Вздрогнувший патриций, поднял на неё глаза. Удивлённо моргнул. Глянул на меня. Снова на царевну.
— Всё? Можно идти, Ваше Высочество?
В воздухе, рядом с девой, снова заплясали зелёные огоньки и князь понимающе кивнул. После чего развернулся и строевым шагом направился к выходу.
Когда мы миновали охрану и оказались в широком дворцовом коридоре, где никого не было, я поднял глаза на Оболенского.
— Когда вылетаем? Сколько времени вам нужно на сборы?
Тот посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся.
— В этот раз придётся ехать поездом, граф. Чудный вид транспорта — вам обязательно понравятся. Мелькающие за окном деревья, коньяк в гранёных стаканах, обнажённые девицы…
Кашлянув, сразу же отметил.
— Хотя последний пункт не является обязательным для всех членов делегации.
Поезд, это может и неплохо. Но самолётом, на мой взгляд, было бы куда практичнее. Впрочем, озвучить этот момент я не успел — Оболенский смог понять немой вопрос по выражению лица.
— Польша закрыла воздушное пространство. Выпускает чужие самолёты, но никого не впускает. Даже дипломатические борта. Решение Сейма принято двадцать минут назад, ничего не поделать.
Секунду помолчав, добавил.
— Распоряжусь прицепить к ближайшему пассажирскому составу три моих вагона. Доедем с комфортом.
Я кивнул. Двадцать минут назад, князь стоял рядом со мной и к дарфону не прикасался. Интересно. Если он может поддерживать ментальный контакт со всеми членами своего рода, а не только сыновьями, это открывало широчайший простор для манёвра. В перспективе, конечно же. В той самой, где мы будем в достаточной степени друг другу доверять.