Разобравшись с преследованием Потоцкой, повернул голову к Ратибору.
— Князь, мне помнится, Дарья говорила, вы провели последние двадцать лет в башне.
Тот тоже глянул на меня и невозмутимо кивнул. Я же продолжил.
— Извините, но я задам личный вопрос — откуда тогда появились дети? Им же на вид лет семь-восемь. Ну, может быть девять. Максимум десять.
Патриций слегка усмехнулся.
— Знаете, Василий, тут такая штука… Когда у тебя есть мощное и нестабильное оружие, то в мирное время ты стараешься сделать так, чтобы оно не нарушило твои собственные планы. Но стоит только появиться у ворот угрозе, как возникает соблазн пустить его в ход.
Я заинтересованно хмыкнул.
— То есть вас порой выпускали?
Оболенский тоскливо вздохнул.
— Выпускали. Освобождали, а потом снова отправляли под замок, как какого-то узника. Не очень приятное чувство, скажу я вам, граф. И как вы сами понимаете, вдохнув запах воли, я сразу же желал и всех сопутствующих наслаждений.
Помолчав, задумчиво добавил.
— Хотя, всё равно не понимаю, как она могла забеременеть. Не должно было такого произойти.
Меня подмывало спросить, что он сейчас имеет в виду. Но ответ и так был почти очевиден — скорее всего, речь шла о методике, связанной с применением силы. А дева, которую под князя кто-то искусно подложил, смогла обойти эту комбинацию.
Впрочем, с его отпрысками мы станем разбираться потом. Прямо сейчас имелся ещё один момент, который волновал меня ничуть не меньше войны с Потоцкими. Всё же, далеко не каждый день встретишь смертного, который носит в кармане небольшую ёмкость с разведённой амброзией. Мне стоило больших сил сдержаться, когда я почувствовал запах божественного напитка, что внезапно оказался в руках Оболенского.
— Скажите князь, а что именно было в той фляжке, из которой вы угостили Леру?
Патриций косо глянул на меня. Нахмурился.
— Боюсь, это секрет моего рода, Василий. И открыть его я не могу.
Интересно. Амброзия, которую используют спустя многие века. В теории, она могла где-то храниться всё это время. В конце концов, это напиток богов, щедро пропитанный силой. Но если так, то выходит у Оболенского есть не только сама амброзия, а ещё и подходящий сосуд для её правильного хранения. Оставался только вопрос, откуда всё это у него взялось? Это уже не жреческое пламя и не древние техники. Нет. Речь о материальной вещи, имеющей божественное происхождение.
Мы уже подъезжали к зданию гостиницы и потому я решил продолжить беседу в следующий раз. Когда обстановка будет более располагающей к откровенности.
Не успела наша небольшая компания пройти в холл, как на дороге внезапно оказался служащий. Судя по роскошной ливрее и уверенному взгляду, кто-то из старших по должности.