— Но есть и другие. Те, кто получил бизнес в наследство, развернул его за счет не слишком законных схем или просто прицепился к какому-то роду, удачно выпивая с его наследником или поставляя тому шлюх. Тут имеется масса самых разных вариаций. Вы понимаете к чему я веду?
Азиат смотрел на меня с некоторым напряжением. А когда я закончил говорить, то неожиданно поинтересовался.
— Вы случайно не республиканец?
Используй он этот термин в том значении, которое тот имел в Риме, я бы возможно сказал, что да. Но здесь, республиканцами именовали всё то месиво из разномастных революционеров, что убивали и грабили, оправдывая свои действия разнообразными идеологическими платформами. Знать же решила не забивать себе голову классификацией политического криминала и избрала для них всего одно, достаточно ёмкое слово. В архиве Третьего отделения имелось немало информации по этому поводу, а Бельский переслал мне документы по первому же запросу.
Потому я снова сделал отрицательный жест головой.
— Ни в коей мере, уважаемый Куан Ли. Я сам возглавляю аристократический род и не собираюсь ввергать мир в кровавый хаос. Но согласитесь, это не мешает сделать его чуточку справедливее. Тем более, если в перспективе это пойдёт нам на руку.
Когда речь зашла о выгоде, смертный слегка расслабился. В целом я его понимал — сначала заманили в Европу, пообещав интересную интеллектуальную схватку с местной экономической элитой, а потом начали вести беседы, что сильно напоминают крамолу. Ту самую, за которую в Корее человека могут засунуть в бочку с кипящей смолой.
Поняв, что собеседник готов слушать дальше, я продолжил.
— Второй момент, который их всех объединяет — игра по чужим правилам. Они заранее соглашаются получать крохи от того, что на самом деле зарабатывают, ещё и платя с этих сумм налоги. Сами готовы выкладываться по полной, сжигая своё здоровье и тратя ценное время, ради того, чтобы доказать эффективность и получить новую должность. Где станут зарабатывать точно такой же процент от итоговой суммы. Возможно даже меньше.
Седой Одарённый хмыкнул и с интересом воззрился на меня.
— Это всё интересно. Возможно, в чём-то даже правдиво. Хотя, не сочтите меня консерватором, уважаемый Василий, но люди, что сами выбрали такой путь, только его и достойны. Никто не мешает им взять всё в свои руки.
Я постучал карандашом по столешнице.
— С одной стороны, вы безусловно правы, уважаемый Куан Ли. С другой — менеджер по продажам в торговой компании, знает только о том, как продавать. Он вряд-ли сможет запустить бизнес с нуля. А вероятность того, что у него найдутся на это деньги, минимальна. Провернуть подобное способны только директора. Но в крупных компаниях, их приманивают пакетами акций. Крохотными, да. Тем не менее это делает их собственниками и даёт чувство сопричастности. А в мелких, они чаще всего банально опасаются конкуренции.
В глазах азиата снова мелькнуло непонимание и тот чуть подался вперёд.
— Что нам это даст? Ради чего вы всё это мне говорите?
Откинувшись на спинку стула, я взмахнул рукой.
— Ну как же. Вокруг масса небольших предприятий. Фермерских хозяйств. Относительно скромных по размеру контор, которые работают на территории малых городов или действуют в крупных, но контролируют считанные проценты рынка. Тот сегмент бизнеса, который незаметен для крупных игроков. Он вне поля их зрения. Там нельзя заработать миллиарды на одной успешной сделки и не крутится серьёзного капитала.
Усмехнулся, глядя на напряжённое лицо аристократа, которое отражало яростную работу мысли.
— Но представьте себе, что к владельцу такого бизнеса приходит человек, который представляется сотрудником инвестиционной компании и предлагает деньги. Больше, чем его компания стоит на рынке. Скажем, на треть. Теперь представьте, что собственник соглашается, а новый владелец встречается с персоналом и предлагает им абсолютно другую схему работы. Каждый получает свою долю в компании. Пропорциональную его вкладу по той схеме, которую вам, уважаемый Куан Ли, ещё предстоит разработать.
Тот было открыл рот, но поняв, что я ещё не закончил, решил дослушать. Я благодарно кивнул.