А вот все ментальные техники, что ограничивали чужой разум и не позволяли в нём спокойно покопаться, напротив, никак не связаны с душой. Если всё пройдёт успешно, то в процессе переноса они попросту распадутся. И мы получим своего пленника в новой оболочке, полностью избавленным от любых сдерживающих плетений в его сознании.
Прохор не был до конца уверен в успехе затеи, но у него всё получилось. Какой-то десяток секунд и душа посланника Дворца Ранха вместе с его сознанием оказались в новом теле.
Человекоподобный древесный конструкт, что высотой едва доставал мне до плеча, а сейчас сидел на земле, прислонённый к дереву, пошевелился. Распахнув глаза, обвёл нас взглядом. Растерянно моргнул.
— Где я? И…
Замявшись помолчал, продолжая с интересом оглядываться. Потом продолжил.
— И кто я? Странно… Не помню даже собственного имени…
Ментальный артефакт Мьёльнир подготовил заранее. И как только пленный заговорил, пустил его в дело.
Учитывая, что спутник совсем недавно проделал с конструкцией, созданной Домом Геф, данная задача казалась гораздо меньше по своим масштабам. И живой камень с ней прекрасно справился — разум противника моментально оказался под контролем.
Правда на то, чтобы оценить ситуацию и понять в чём дело, понадобилось какое-то время. В конце концов Мьёльнир тихо пискнул.
— Вот же хитрецы! Посс-с-смотри.
Используя спутника в качестве промежуточного узла связи, я взглянул на внутреннее устройство противника. Действительно, неплохо они придумали. Та часть сознания, которая составляла ядро личности, вместе со всеми воспоминаниями, на первый взгляд попросту исчезла. На самом же деле видоизменилась, мимикрировав под базовые компоненты разума. Судя по всему, схема маскировки была вшита в само сознание, из-за чего никто из нас её не заметил. И активировалась в случаях, аналогичных текущему — если кто-то пытался переместить душу и разум в иную оболочку. Рискну предположить, через какой-то промежуток всё должно было вернуться на свои места. Как раз к тому моменту, как противник убедится в бесполезности пленника и перестанет считать того опасным.
В нашей ситуации, ждать не пришлось — Мьёльниру понадобилась всего четверть часа, чтобы подобрать ключ и несколько мгновений, чтобы скопировать всю память существа на артефакт, созданный из валявшегося поблизости камня.
Я немедленно погрузился в чужие воспоминания. Просматривая, запоминая, сортируя и отбрасывая ненужное.
На самом деле тут было не так много информации. Более того — в памяти посланника не было ничего, связанного с местом, откуда он явился. Самый ранний образ, который у меня вышло обнаружить — его появление на дороге около Орлеана. Как он там оказался, было решительным образом непонятно.
Зато имелась схема создания артефакта, который должен был менять родовые алтари — таких представитель Дворца Ранха мог развернуть до десяти штук. Используя собственные зубы — десять из них являлись тщательно замаскированными накопителями энергии. Причём те оказались настолько хороши, что их не почувствовал даже Мьёльнир.
По сути, я смог узнать лишь детали техники, которая использовалась для изменения родовых алтарей. Да в общих чертах понять принцип действия того комплекса плетений, которую Дворец использовал для установления контроля над захваченными мирами.
Он создавал мощный артефакт, что оказывался связан с алтарями всех родов, принявших заёмную силу. Это позволяло аккумулировать их мощь, используя её для открытия канала связи. Что в свою очередь давало возможность установить постоянный контакт с каждым из миров.
Насколько я понимал, заодно решался вопрос контроля местных «союзников», которые оказывались в полной зависимости от появившегося артефакта. Избежать его создания тоже было невозможно — через месяц каркасы тех, кто принял заёмную мощь, начинали разлагаться, а остановить процесс могла только установка связи с Дворцом Ранха. Не самая сложная схема. Но судя по всему, довольно эффективная.
Вынырнув из воспоминаний пленного, который на мой взгляд точно был гомункулом, я услышал голос Оболенского.
— Что там? Получилось выяснить, как они перемещаются?