— Знаешь, я всегда мечтал о старших братьях, — продолжал Гленорван, — И очень переживал, что они не дожили до моего рождения. Но по прошествии многих лет, я понял, если нет возможности обрести идеал, не важно в семье, в любви или еще где, то ты сам вполне можешь стать идеалом, о котором мечтаешь. Быть может это кому-то поможет… Вот и сейчас, возясь с тобой, я воплощаю в жизнь свою собственную мечту о старших братьях.
Я слышал, что говорил Джордж, но ответить ему я уже не мог. Да и нечего мне было сказать. Я погружался в отчищающий и лечебный сон, уносясь мыслями к тебе, Диего.
Спокойной ночи, любимый мой, пусть тебя ничто не тревожит!
ТЕМНА ВОДА В ОБЛАЦЕХ ВОЗДУШНЫХ
Знать, что твой возлюбленный жертвует собой ради тебя не самое приятное информационное приобретение.
Два последних дня я все делал впопыхах, словно спешил на пожар. Ни присесть, ни поспать, ни поесть, ничего толком не удалось. А мне и не хотелось… Сердце в груди ныло, и я не мог думать ни о чем другом, кроме как о поступке Аля.
Нет, нет, я не злился на него и не винил в измене. Господи, да он же так поступил ради меня. Вот… Вот от чего мне стало так больно!
Зачем?!
Ну, почему Альентес не хочет принять моего участия в его жизни?! Бежит от моей любви?
Наши сердца переплелись, очевидно же, но мой собрат усердно отвергает очевидность. Он желает спасти меня? Вот глупость, я не хочу быть спасенным, я хочу утонуть в своей любви, чего бы мне это не стоило. Мне все равно, моя страсть выплескивается из меня, и я не в силах бороться с ее неистовым потоком. Я задыхаюсь от любви. Иногда даже в прямом смысле…
— Альентес, Альентес, Альентес, — шепчут мои губы раз за разом.
Как мне хочется прижать его голову к своей груди, обнять за спину, касаясь ладонью острых лопаток. Я жажду заключить его нежное личико в своих руках и целовать в губы, обжигаясь терпкой страстью любимого. Вдыхать его запах — вот, что мне жизненно необходимо, он мой кислород.
Когда я узнал, когда только прочитал письмо Аля, я помчался к придурку Винченцио. Я хотел с ним поговорить, объяснить, насколько он гадко поступил, воспользовавшись душевной болезнью и временным помешательством Альентеса. Но стоило мне только переступить порог медиатеки, как в глаза сразу бросился сияющий от радости белобрысый брат. Он, насвистывая веселую мелодию себе под нос, вытирал стол серой потрепанной тряпкой. На сером грязными разводами проступала кровь.
Не трудно было догадаться чья…
В душе все перевернулось, сердце неприятно закололо, а в голове повис немой вопрос: «Альентес, что же ты с собой сделал?».
Винченцио не успел и пикнуть, как я его уже пинал ногами и, что немаловажно, щедро приправлял тычки ударами кулаков. Во мне не было ревности. Я бил собрата по ордену за безответственность, беспечность и бесчеловечность. Мало того, что он воспользовался моим другом, он еще посмел не контролировать себя, как животное, честное слово.
Верх цинизма!
А в довершении ко всему, мои кулаки не могли не припомнить Винченцио грязных слов в адрес моего светлого товарища. Да как у него только язык повернулся?!
— Кто здесь общественная шлюшка? Отвечай! — орал я в исступлении.
— Никто… — слезно пищал Винченцио.
ebooksa