Альентес опустил руки.
— Ладно, не обижайся, — протянул американец, уловив настрой розенкрейцера, — Я страшный ворчун, если не высыпаюсь.
— Угу.
— Чего «угу»? Не обижайся, говорят тебе.
— Я и не думал. Ты же мой хозяин, ты вообще не обязан со мной церемониться.
— Ах, да. Я и забыл, — хмыкнул Джордж.
Его снова никак не покидало чувство постоянной слежки. Чьи-то недобрые глаза так и буравили его спину, прожигая невидимые дыры в дорогом пиджаке с вплетением золотых ниток.
— Если хочешь, можешь меня наказать. Побить там, убить, покалечить…
— Изнасиловать… Так просто и легко звучит из твоих уст, — продолжил Гленорван с интонациями едкой иронии.
— Не только звучит. Ты все можешь… Делай со мной, что пожелаешь.
— Выйди на середину зала и прокукарекай, — серьезно сказал американец.
— Чего? — Альентес выпучил глаза, от чего его шрам стал заметнее.
Джордж едва ли не брезгливо поморщился.
— Ничего, забудь, — буркнул он.
— Ладно.
— Блин, god deamn! И почему же ты не такой покладистый, когда речь идет о приставаниях?!
Монах промолчал, точнее, помычал какие-то бессвязные звуки.
— Альентес, я все спросить хотел, да вчера забыл, — Джордж потер на этот раз идеально выбритый подбородок, — Ты с какой целью беднягу Сурье вчера до белого колени довел?
— В смысле? Не понимаю.
— Все ты понимаешь, не прикидывайся, — высокомерно осек парня американец, — Ты, я смотрю, совершенно не следишь за словами…