Письма в пустоту

22
18
20
22
24
26
28
30

Но отступать он не мог, да и права такого не имел, ко всему прочему у него и в мыслях не было пожалеть розенкрейцера.

Со столика экзекутор взял новое приспособление — металлическую тонкую палочку с проводками тянущимися далеко вниз. Мужчина встал между ног своей жертвы и на секунду остановился, как бы размышляя над следующим шагом.

— Пожалуйста, — тихо прошептал Альентес, — Не надо…

Кажется, он понял раньше экзекутора, какая боль его ожидает.

— Тогда говори, — бесстрастно ответил палач, уже беря в руки половой орган парня.

— Но я ничего не знаю… Ни про шпиона, ни про другие дела ордена, — монах широко распахнул глаза и нервно покачивал головой, произнося отчетливо каждое слово, — Я клянусь, я ничего не знаю… Не надо…

Истязатель хмыкнул и принялся за свою работу.

Альентес задрожал всем телом.

— Не дергайся, — буркнул палач, — Поврежу уретру, в тысячу раз больнее будет. Хотя какое мне дело.

Введя приспособление, экзекутор нажал кнопку на проводке. Послышался тихий треск разрядов тока, и протяжный вопль монаха ознаменовал начало новой пытки.

Экзекутор ловко чередовал порции ударов током по нежной плоти свой жертвы и прикосновения к иглам, пронзившим ребра парня. Когда Альентес уже был доведен до лихорадки и, устав от крика, просто тихо скулил, экзекутор вынул из него иглы.

— Рано тебе еще помирать от болевого шока, — произнес он, — Зато пора все выложить, хватит уже шутки шутить.

— Чертов идиот… Я не знаю…ничего… — прохрипел Альентес.

— Как знаешь…

Экзекутор поставил прибор, все еще находящийся в теле монаха, на волновой режим, и парня сотрясли новые конвульсии от электрических разрядов.

— Наслаждайся, — хмыкнул экзекутор, — А я пойду готовить тебе новое развлечение.

Мужчина отошел от замученного им монаха и принялся колдовать над столиком с инструментами.

Когда он подошел и взглянул на монаха, то его лицо стало еще более напряженным.

— Все упрямишься, вот придурок, — проговорил экзекутор, склоняясь над лицом парня, — Все губы себе в кровь разорвал.

Он провел пальцами по истерзанным губам Альентеса, на перчатке остался кровавый след.