Когда они шли через оживленный перекресток, какой-то мужчина в плаще задел Дина плечом.
– Эй, приятель, смотри, куда прешь! – огрызнулся Дин, не оборачиваясь. Но когда все-таки оглянулся, то на секунду ему померещилось, что перед ним Кастиэль.
Мужчина настороженно смотрел на него, и Дин понял, что ошибся. Это был не Кас. Тут на много километров вокруг не встретишь ни одного знакомого лица. Вернее, на много десятилетий.
Винчестеры знали, что такое ангельские прыжки во времени, Им уже приходилось иметь с ними дело: когда Анна пыталась убить Джона и Мэри в 1978 году, и когда Кас закинул Дина в 1973-й. Дину не нравилось прошлое, он даже вспоминать его не хотел, и вот снова-здорово. А еще жутко хотелось есть – еще один недостаток путешествий во времени.
Сэм оглянулся на мужчину в плаще, потом посмотрел на Дина:
– Чувак, это не тот Нью-Йорк, который мы знаем. Постарайся чуть меньше привлекать к себе внимание.
Уходя с Таймс-сквер, Сэм бросил последний взгляд на площадь. Вместо гигантских экранов размером с трехэтажный дом он видел кинотеатры и кофейни. Рекламные щиты, которыми всегда славилась Таймс-сквер, сливались в сплошной неоновый лабиринт. Реклама кока-колы высотой с двухэтажное здание нависала над площадью, заполненной не группами смешливых туристов со Среднего Запада, а энергичными рабочими, стремящимися воплотить послевоенную американскую мечту. В 1950-е настал рассвет потребительского общества, которое воцарилось после Второй мировой. Чем больше покупок, тем богаче становится Америка, и подтверждения этому были повсюду. На одном здании висела реклама «Шевроле», под ней – реклама виски «Канадиан Клаб», а еще ниже и сбоку улыбалось, показывая крупные зубы, лицо Эда Салливана.
Сэм схватил брата за руку:
– Давай сходим на «Шоу Салливана»[140]!
Дин окатил его презрением:
– Сэм, я не собираюсь играть с тобой в «Безумцев»[141]. Мы достанем нужную страницу «Свитков» и заставим Дона вернуть нас в 2010 год. На этом всё.
– Я просто подумал, что можно было бы воспользоваться единственным в жизни случаем и увидеть живые легенды…
Дин зашагал по Бродвею, а Сэм за ним, держась чуть позади. Затем они свернули направо, на 55-ю улицу. Кажется, Дин точно знал, куда идти, – он перешел дорогу, лавируя между машинами, и Сэм порадовался, что в пятидесятых не штрафуют за переход улицы в неположенном месте.
Дин толкнул дверь гастрономического магазина «Карнеги», и Сэм покорно вошел следом, понимая, что бороться с аппетитом брата бессмысленно. Они выбрали кабинку с видом на 7-ю авеню. Дину даже в меню смотреть не пришлось: это было единственное в мире место, где подавали его самое любимое после чизбургера с беконом блюдо. Около столика появилась официантка в пышной розовой юбке и белом переднике.
– Что вам предложить, джентльмены? – спросила она с сильным нью-йоркским акцентом.
Дин улыбнулся впервые за весь день:
– Мне, пожалуйста, копченую говядину на ржаном хлебе с двойной горчицей, картофельный салат и рутбир[142].
Сэм покачал головой. Ничего не делает Дина таким счастливым, как еда. Он оторвался от меню:
– Я буду рубен[143] с индейкой и русской приправой[144] и капустный салат.
Официантка кивнула и записала заказ в блокноте.
ebooksa