Концентрация дыма стабильно повышается, а на первом этаже начинает потрескивать пламя, так что хлопнув Ратну по плечу, показываю на лестницу и шагаю первым. Пока поднимаемся, в голове бьётся мысль о том, что уведомления на телефон не пришло. То есть гладиатор всё ещё может быть живым. Либо, оповещения приходят с определённой задержкой.
Оказавшись на первом этаже, понимаю, что из числа местной охраны тут скорее всего никого нет — из-за дыма практически ничего не видно, а солидная часть пространства уже объята пламенем. Голосистый гладиатор находится метрах в семи от лестницы, почти около самой стены — выпотрошенное тело валяется в обломках дерева. Что удивительно — несмотря на тот факт, что у него сломаны все четыре конечности, вскрыт живот и буквально вырван кусок грудной клетки, этот парень даже пытается что-то сказать. Взмахиваю рукой и Ратна всаживает три пули подряд в голову противника. То ли мутант специально оставил его в живых, дав добить в качестве благодарности, то ли просто спешил покинуть место. Но как бы там ни было, ирландка только что получила дополнительные пункты прогресса.
Прикончив гладиатора, выкатываемся на улицу, где сразу же бежим к одному из соседних домов, где и укрываемся. Как раз в этот момент вибрирует телефон — гладиатор официально признан погибшим.
Слегка отдышавшись, спешим убраться подальше от здания клуба, фактически перейдя на бег. В момент, когда удаляемся от него метров на пятьсот, останавливаемся передохнуть и я изучаю карту на телефоне. Как внезапно выясняется, бойцы блондина успешно добрались до очередной цели. Правда при этом потеряли одного человека — теперь их четверо. Группа «бородатого специалиста» тоже зачистила ещё одну мишень, но без потерь. Итого, осталось всего пять жёлтых кругов, которые всё ещё активны.
Пытаюсь выбрать, к какому из них стоит направиться, когда на телефоне появляется новое сообщение.
За последнюю минуту погиб один гладиатор. Все выжившие гладиаторы будут возвращены на базу.
Успеваю только выматериться и начать осматриваться в поисках подходящего укрытия. А через несколько секунд вокруг начинает твориться полный хаос — по нам открывают огонь сразу из трёх домов, а на улицах появляется добрый десяток местных с холодным оружием в руках. Огрызаясь одиночными выстрелами, отступаем, уложив несколько человек. Но минут через десять непрерывного бегства становится понятно, что так это не работает — противник не оставляет преследования. Более того — их число постоянно растёт. В отличии от нашего боекомплекта.
Теперь вопрос не стоит о том, чтобы пробиться к новой жёлтой зоне и ликвидировать объект. Основной момент — наше собственное выживание в лабиринте одинаковых построек, в каждой третьей из которых имеется человек, желающий нас прикончить. В какой-то момент получается взглянуть на экран и я понимаю, что все остальные тоже изменили тактику — судя по всему, у них та же самая проблема.
Когда я понимаю, что мы уже процентов на семьдесят израсходовали боезапас и в прежнем темпе, патронов хватит максимум минут на тридцать-сорок, решаю, что стоит сменить тактику. Вжавшись спиной в стену здания, поворачиваю голову к Ратне, по щеке которой течёт кровь — девушку зацепило самопальной стрелой.
— Сейчас расчищаем себе путь и бегом рвём в сторону центра. В том направлении нас ждут меньше всего — может выйдет пробиться. По пути ищем любое подходящее укрытие, в котором можно затаиться.
Та кивает, сдавленно выдохнув воздух и спустя несколько секунд мы дружно открываем огонь, после чего бросаемся вперёд. Очистить себе дорогу выходит — со стороны центра нас и правда ожидает куда меньшее число людей. Но вот с поиском надёжного укрытия возникают серьёзные проблемы — на каждые десять домов приходится стрелок с огнестрелом или самодельным луком, которому приходится отвечать огнём. Один умник и вовсе пробует достать нас из крупной рогатки. Камень бьёт в мой бронежилет, а уложив урода прицельным выстрелом, я понимаю, что снова чувствую кровь, стекающую по животу.
В какой-то момент везение заканчивается — Ратна с криком отшатывается к стене, схватившись за стрелу, торчащую из бедра. Я отвечаю двумя выстрелами и подхватив девушку под руку, затаскиваю её в узкий проём.
— Командир, давай дальше сам. Я сдержу этих ублюдков — они всё равно вокруг соберутся, как поймут, что к чему.
Осознав, что ирландка предлагает, рявкаю.
— Заткнись и прикрой.
Та поднимает автомат, а я обламываю стрелу, не доставая её из раны. Артерия не задета — ушлёпок оказался не настолько везучим. Но стрела вошло слишком глубоко, чтобы её спокойно вытащить. Сука!
Залив всё вокруг раны медицинским клеем, достаю инъекции. Вкалываю регенерационное и свой обезбол, после чего повторяю процедуру с боевой химией. Ещё одну дозу вкалываю себе. Рядом грохочет оружие Ратны — девушка отбивает одиночные выстрелы по целям, которые показываются в обеих сторонах прохода. Один, самый рисковый, даже подбирается со стороны крыши. И закономерно сдыхает, получив пулю.
Закончив с «лечением», перехватываю свой автомат.
— Идти сможешь? Попробуй встать!
Красноволосая медленно поднимается на ноги и внезапно негодующим голосом интересуется.