— Рад помочь. Хороший у тебя свекр, деятельный. Впервые вижу, чтоб федералов так прижимали.
Я на минуту углубился в размышления, стараясь проанализировать все случившееся сегодня.
— За те слова простишь? — Произнося это, отец чуть склонил голову ко мне, но отрывать взгляд от работы полиции не стал.
Я покосился на него и пожал плечами:
— Жену мою признаешь?
Он тоже пожал плечами.
— Давно признал.
— Значит простил.
Мы еще немного помолчали, ощущая какое-то удивительное единение и друг с другом, и с миром вокруг. Я на все сто процентов уверен, что чувства были идентичны.
— Гришке Иска нравится. — Папа перевел взгляд на дом, откуда под белы руки федералы вывели госпожу Лукину Викторию Ютовну во всей красе.
— Плохо. Он ей не нравится.
— Одобряю. Так себе жених.
Я задумчиво покачал головой.
— Согласен.
Лукина начала выкрикивать что-то про адвоката и права, получила в качестве ответа вежливый тихий монолог от своего сопровождающего и прекратила брыкаться.
Отец усмехнулся:
— Мою жену тоже признай.
Я заулыбался формулировке.
— Давно признал.