— Целостность нижних залов может быть не нарушена. Этим займутся археологи. Мы осмотрим верхние помещения, насколько позволит состояние объекта, и вернемся на корабль. Если повезет, то найдем тексты поинтереснее, чем те, что в городе.
Я рассказывал ей, какое чувство гордости меня пронзает каждый раз, когда она делает или говорит что-то подобное? Кажется, нет. Не помню. Надо сказать.
Темнота приветливо расступилась перед такими долгожданными гостями, демонстрируя удручающую картину забвения. Разрушений, как ни странно, тут видно не было, возможно, потому что помещение представляло собой узкий, длинный, уходящий вертикально вниз, туннель. Гладкие стены из идеально отесанных камней, сложенных без единой щели, придавали ему зловещий вид.
Я придержал Селене и поплыл вниз первым – мало ли какие сюрпризы приготовил инопланетный храм.
— И ни одного слова, — вздохнула разочарованная исследовательница. Свет ее фонаря метался от стены к стене в поисках рисунков.
На глубине двадцати метров нам встретился первый зал, небольшой, абсолютно пустой, с округлыми углами и недовольной стайкой светящихся рыб – мы им охоту сорвали на какую-то шипастую мелочь, вроде криля. Мелочь зал облюбовала, на стенах гнезд настроила. Во всяком случае, так я определил назначение хаотичных наростов на камнях, чем-то напоминающих кораллы. В промежутках между этими самыми наростами отлично читались знакомые столбцы иероглифов. Ими весь зал был украшен.
— Глеб, — позвала меня Селене. — Смотри! Я это уже читала.
Я подплыл к ней и проследил за ее взглядом.
— В городе?
— Не-эт, на Земле, — она прерывисто выдохнула и вдруг почти без запинки начала произносить вслух. — Рэйкс хэст: соу мпутлос. Рэйкс сухнум унхто. Тосйо кэутурум прейкст: «Сухнус мой кунхётод!» Кэутор том хэйгм уэукэд: «Хягасуо дейуом Уэруном». Упо хрэкс дэйуом Уэруном сесолэ ну дэйуом хиягато. «Клюдхи мой, птэр Уэрунэ!» Дэйуос Уэрунос дьыуэс кмта гуахт. «Куид уэйлхси?» «Сухнум уэлхми.» «Тод хэсту», – уэукэд лэукос дэйуос Уэрунос. Ну хрэкс потньях сухнум гэгонхэ.
Я слушал мелодичный голос с речью, одновременно похожей на все языки Земли и Тала и испытывал нечто среднее между благоговением перед этой женщиной и недоверием к еще одному невероятному открытию. Да, в своих наглых фантазиях о стезе первооткрывателя я рассчитывал на нечто подобное, но не подозревал, что мечты воплотятся в жизнь! Ну, какова статистическая вероятность?!
Тим бы сейчас сказал какова… Дьявол! В затылке больно кольнуло. Злость помогла сладить с эйфорией.
Прода от 14.09.2021, 13:42
Селене замолчала и еще несколько минут сосредоточенно изучала столбцы, что только что так легко читала.
— Этот эпизод из древнеиндийского трактата одним из первых перевели на праиндоевропейский язык. Еще в те времена, когда считалось, что письменности его носители не имели. И задолго до появления прыгуна в вашей Солнечной системе.
Я внимательно смотрел на ее печальное лицо под прозрачным шлемом и невольно испытывал ту же щемящую тоску.
— О чем это?
— О царе, что просил у бога сына.
На мгновение в эфире воцарилась тишина. Арга не спешила вмешиваться и не торопила нас, несмотря на надвигающийся шторм. Думаю, это странное ощущение бескрайнего одиночества охватило и ее. Не знаю, почему я так решил. Чутье, наверное.