Обреченность – это когда твоя женщина уперта настолько, что часть совместных решений принимается в одностороннем порядке.
Вместо ответа мне выдали короткое бессовестное земное «угу».
— И меня туда не пустишь, даже если я скажу, что у нас будет видео с моего костюма?
И снова «угу». Черт, надо было все двенадцать лет интересоваться тем, что она там изучает и читает. Сейчас бы сам полез.
— Иди.
Селене кивнула и без предупреждения нырнула в проход. Я рывком метнулся к этой проклятой дыре и про себя поклялся больше никогда ничего не трогать в подобных местах. Во всяком случае, не в присутствии Илмеры или Иски.
— Не молчи только! — скомандовал я.
— У меня тут комната, почти три с половиной метра в длину, ширину и в высоту. Облицована…не знаю чем, какой-то очень твердой темной породой. Фон в пределах нормы. Есть два выхода, но оба запечатаны. — Селене протянула задумчивое «и».
— Тексты есть?
— Какой нетерпеливый, — пробормотала она. — Я же не могу одновременно говорить что-то осмысленное и искать. На стенах ничего, ровная поверхность. На пломбах тоже. Но тут по центру небольшое возвышение…
Арга неожиданно прошептала витиеватое такое ругательство на русском, вполне в духе Сура, и тут же извинилась.
— Что там?! — я приготовился нырять вниз, спасать свою упертую жену.
— Не знаю, — вздохнула Селене озадаченно. — Это скульптура из того же черного материала, что и камера… По-моему, это вовсе не порода. Что-то искусственное. Арга, ты можешь оценить?
— Нет. Нужны образцы или сканер помощнее ваших.
— Глеб, кажется, это миниатюрная копия космического корабля.
Я нахмурился.
— Кажется или вполне уверена?
— Уверена. Модель мне не знакома, но я убеждена, что это корабль. Детализация фигурки невероятная. Кажется, и возвышение и сама скульптура вырезаны из цельного куска. Или отлиты? Я не понимаю.
— Обойди его по кругу и возвращайся, — отчеканил я. Достаточно мне нервы мотать!
Я ждал возражений, но на этот раз Селене и не подумала сопротивляться.