Долгий солнечный день

22
18
20
22
24
26
28
30

— Здорово, — искренне обрадовался Скрипач. — Замуж-то уже позвал?

— Ага, — Эри улыбнулась. — Сама не верю.

— Ну и зря не веришь. Он молодец, что решился. Лин, а ты?

— А чего — я? Вот доедем до Москвы, и как только, так сразу, — пожал плечами Лин.

— Они у нас всегда уводят всех первыми, — приложил Скрипач одновременно и Пятого, и Ита. — Я не понимаю, как у них это получается. Ведь в жизни посмотришь — скромняга скромнягой, а потом каааак приглядишься…

— Так, давайте по делу, — решительно сказала Эри. — Что нам с местными предпринимать, в результате?

— Дай подумать, — Скрипач прикрыл глаза. — Угу… ага… местных надо ловить за руку, или, если ловить пока не хочется, посмотреть на них в действии. А сделать это можно будет… какой у вас ближайший праздник на этом вашем пруду?

— Через четыре дня будет Иван Купала, — ответила Эри.

— Точно, — кивнул Лин. — Снова будут патрули, забеги по кустам, и всё прочее.

— Отлично, — кивнул Скрипач. — Это как раз оно. Так. Сделать нужно будет следующее…

Глава 24 Иван Купала

24

Иван Купала

В этот раз подготовку начали загодя, и очень быстро стало понятно, что дело предстоит серьезное. В разы серьезнее, чем на Пасху. Михаил, помогавший в этот раз председательше Любе с распределением людей в патрули, лично беседовал с каждым «отрядом» — шли снова четверками, но Михаил рекомендовал этим четверкам не расходиться далеко, держаться поблизости друг от друга.

— Они настырные, — ответил он на вопрос Саба о том, чего именно следует опасаться. — И погода хорошая, как видишь. Вот и думай.

— В смысле — настырные? — не понял Саб.

— Вот смотри. Помнишь, те, на Пасху, или дураки с бачками, какие были? Помнишь, значит. Покладистые они. Ты им сказал, они и пошли. А эти нет. Ты им скажешь, а они не сделают.

— И чего? — нахмурился Саб. — Их что, бить?

— Не, не надо, зачем. Не бить, конечно. Драться они не будут. А вот выдавливать могут. Числом. Например, хотят они в воду залезть…

— Так пусть лезут, в чем проблема? — Саб нахмурился. — Мы тоже лазаем, и ничего.