Благоговейные взоры учеников сверкали подобно звёздам, и Шэнь Цинцю впервые в жизни почувствовал, до чего же это воодушевляет!
Выходит, и гнусный злодей может грести очки репутации лопатой!
В это самое мгновение Система не замедлила явиться с хорошими новостями:
[При нападении демонов на гору бессмертных в первом поединке одерживает победу Шэнь Цинцю. +50 баллов к уровню боевых навыков, +50 баллов притворства.]
Однако довольной улыбке не суждено было долго продержаться на лице Шэнь Цинцю, ведь следующим сообщением Система отвесила ему звонкую оплеуху:
[Предупреждение: Если Ло Бинхэ не примет участия в поединке, с главного героя будет снята 1000 баллов крутости.]
«Чего?!»
У Шэнь Цинцю от лица мигом отхлынула кровь: жизнь его к такому не готовила.
«Я пыхтел и надрывался, будто старый вол, запряжённый в поломанную телегу[69], чтобы кое-как наскрести три сотни баллов крутости, а ты одним махом загребаешь целую тысячу?! Система, ты что, смерти моей хочешь?!»
Будучи поворотной точкой сюжета, это состязание в то же время играло важную роль ранней малой кульминации, где на сцену выходят две главные героини, которые соревнуются в красоте, при этом во множестве заполучая младших братцев, секретные чит-коды и тому подобные важные штуки. Если не дать Ло Бинхэ проявить себя, то он не сможет привлечь всеобщее внимание – и тогда прости-прощай, тысяча баллов крутости.
Но если отправить его на поединок в качестве представителя школы, то что в таком случае будет делать Шэнь Цинцю?
Оригинальный учитель был способен выпихнуть Ло Бинхэ на поле боя, потому что у него не было ни стыда, ни совести! Равно ему было наплевать и на честь школы! Ненавидя ученика всем своим существом, он желал предать его мучительной смерти руками демонов!
Но ведь к нынешнему Шэнь Цинцю не имеет отношения ни один из этих трёх пунктов!
«Да и, в конце-то концов, с какой радости за баллы крутости этого распрекрасного главного героя должны отвечать другие люди?!» – Пока Шэнь Цинцю продолжал на все корки распекать Систему за её антинаучный подход, пришло время второго поединка.
Опасаясь, что таким образом Шэнь Цинцю возьмёт на себя все три боя, Ша Хуалин поспешила заметить:
– Если во всех поединках принимает участие один и тот же человек, какой же это тогда обмен опытом? Вторым участником, который выйдет помериться силами с вашей школой от имени моего народа, буду я.
Раз она сама решила выйти на сцену, значит, во-первых, была уверена в собственных силах, а во-вторых, полагала, что Шэнь Цинцю не станет использовать своё положение старшего, чтобы измываться над младшей по возрасту. Разумеется, мужчина не собирался принимать во внимание её ничтожные соображения – однако, даже если бы он и впрямь одержал впечатляющую победу во всех трёх поединках, завоевав новые очки боевых навыков, а также немалый авторитет подобной демонстрацией беспримерного героизма и отваги, все его заслуги растаяли бы как дым со следующим сообщением Системы.
И всё же этот второй поединок был богат на завлекаловки, определённо заслуживающие внимания.
– Вы её слышали, – провозгласил Шэнь Цинцю. – Кто желает принять на себя столь высокую ответственность?
Хоть он обращался ко всем ученикам, его взгляд устремился к одной группе.