Сравняв счёт подобным образом, Ша Хуалин просияла в улыбке.
– Всё решит победа или поражение в третьем поединке! – мелодично рассмеялась она. – Кого же выставит мастер Шэнь? На сей раз ему следует выбирать с особым тщанием, не так ли?!
Стоя с заложенными за спину руками, Шэнь Цинцю многозначительно произнёс:
– Барышне не стоит беспокоиться, у этого Шэня уже давно есть кое-кто на примете. К тому же этот Шэнь ручается за то, что, одержит ли этот человек победу или потерпит поражение, в будущем он станет твоим проклятьем.
Полагая, что он попросту стращает её почём зря, Ша Хуалин захлопала в ладоши:
– И что же за храбрец выступит третьим?
Со стороны демонов неторопливо вышел ещё один великан-старейшина.
Причём великаном он звался отнюдь не ради красного словца – он в самом деле был огромен!
Настоящая глыба больше чжана[72] ростом, как вам такое?!
Этот обладающий спиной тигра и поясницей медведя[73] богатырь со всклокоченной гривой, с головы до ног закованный в покрытые шипами латы, тащил за собой гигантский молот, и при каждом его шаге земля ощутимо вздрагивала.
– Позвольте сперва уведомить господ бессмертных о том, – с торжествующим видом сообщила Ша Хуалин, – что шипы на доспехах старейшины Тяньчуя[74] покрыты сильнейшим ядом; для демонов он не опасен, однако если человек будет ранен таким шипом, то его уже не исцелить никакими средствами.
Едва заслышав это, Шэнь Цинцю выругался про себя: «Твою матушку, великий мастер Сян Тянь Да Фэйцзи, тебе не кажется, что ты берёшь имена совсем уж с потолка – лишь бы вообще не думать! Однорукого зовут „старейшина Однорукий“, того, у кого здоровенный молот, – „старейшина Небесный молот“. Ты что, вообще не в состоянии дать им нормальные имена, а?!»
Тем временем по рядам учеников прокатился возмущённый ропот:
– Вот ведь бесстыжая злодейка! Разве можно пользоваться столь опасными ядами во время состязания? И где же после этого справедливость?
– Но разве я скрыла это от вас? – возразила Ша Хуалин. – Если вы считаете, что это несправедливо, или, может быть, боитесь отравиться и погибнуть, то просто откажитесь от поединка и признайте поражение – тогда вам не придётся сражаться. Демоны не станут поднимать вас на смех – в конце концов, страх за свою жизнь лежит в основе человеческой природы, в то время как наш народ ставит честь превыше всего!
При этих словах демоны расхохотались, а ученики разразились осуждающими возгласами. Шэнь Цинцю же с беззвучным вздохом лишь помассировал точку между бровей.
С позиции читателя, который воображает себя главным героем, такая женщина, как Ша Хуалин, безусловно, заслуживала безграничной любви за свою не знающую пределов крутость; однако сложно было представить, чтобы кто-то обрадовался, оказавшись с такой девицей лицом к лицу!
И вовсе не потому, что она не соответствовала своему описанию в книге, – беда была как раз таки в том, что она отвечала ему чересчур хорошо!
Жестокая бесчеловечная натура в сочетании с напрочь лишающей разума страстью – если ты не главный герой, то лучше тебе поскорее убраться от неё подобру-поздорову! Ну а если ты хотя бы в малой степени представляешь угрозу её интересам – или же интересам Ло Бинхэ, – то она станет первой, кто нацелится на твою собачью жизнь. Она не остановится перед тем, чтобы отрубить тебе ступни, изрезать на мелкие куски руки и выцарапать глаза при первой же возможности – будь ты ей хоть родным отцом, тебя не спасёт и это. Да и разве в оригинальной книге она, чтобы помочь Ло Бинхэ достичь высшего положения в мире демонов, не выкопала яму собственному отцу?..
Однако Шэнь Цинцю не поддался на провокацию. Сохраняя бесстрастное выражение лица, он выдержал паузу, чтобы тем самым оказать на демонов психологическое давление, а затем повернулся, уставив пристальный взгляд на одного из учеников: