Не в силах смотреть на это, Шэнь Цинцю окоротил её:
– Если барышня Ша желает наказать своего подчинённого, прошу, делайте это в другом месте. На пике Цюндин даже знати не подобает своевольничать.
Выместив в этой пощёчине обуревающие её чувства, Ша Хуалин поумерила свой гнев и вновь расплылась в улыбке, обращаясь к Шэнь Цинцю:
– Мастер Шэнь всё верно говорит. Просто Лин-эр, воочию узрев таланты вашего выдающегося ученика, перевела взгляд на это ничтожество, что находится в её подчинении, и во власти сокрушительного разочарования совершенно утратила самообладание. Покорно прошу мастера не поднимать её на смех.
Когда она вновь повернулась к старейшине Тяньчую, её лицо было холодно как лёд.
– То, что старейшина Дуби проиграл мастеру Шэню, – в порядке вещей. Но после такого поражения, какое потерпел ты, мне незачем говорить, как тебе следует поступить.
Разумеется, старейшина Тяньчуй прекрасно понял, что означают эти слова, и тут же пал духом.
Сперва он думал, что на пике Цюндин все, кроме Шэнь Цинцю, – не более чем неразумные дети, едва ступившие на путь самосовершенствования; он решил, что ему выпала счастливая возможность без труда возвыситься в глазах новой Непревзойдённой демоницы. Кто же мог предвидеть, что вместо этого он ударит в грязь лицом, тем самым лишившись права на жизнь! Бросив взгляд на Ло Бинхэ, он увидел, что тот окружён множеством людей, согревающих его вниманием и заботой, и в тот же миг в его сердце зародился злой умысел.
Против Шэнь Цинцю он бы выступить не осмелился, но это дитя, повинное в его печальной участи, он твёрдо вознамерился утащить за собой в могилу – Ло Бинхэ должен был послужить достойной погребальной жертвой!
Шэнь Цинцю внимательно следил за любыми движениями и малейшими переменами настроения в толпе демонов, так что гибельное намерение, вспыхнувшее в глазах Тяньчуя, не осталось им незамеченным. Однако демоны по своей природе воистину несдержанный в порывах народ, живущий под девизом «сказано – сделано», так что решение от его осуществления отделяла от силы доля секунды: устрашающий молот тут же взвился в воздух!
Огромный старейшина Тяньчуй бросился прямо на Ло Бинхэ подобно устремившейся вперёд железной горе. Из-за полученных ран движения мальчика несколько замедлились; ещё миг – и демон раздавит его у всех на глазах. Но тут ушей демона достигла холодная усмешка Шэнь Цинцю, и сам он, подобно вспышке молнии, внезапно оказался на пути Тяньчуя, коснувшись его колена кончиком веера.
Ноги старейшины демонов тотчас подломились.
Он и в самом деле преклонил колени! В следующее мгновение демон рухнул наземь без чувств. Как ни в чём не бывало подняв огромный молот, Шэнь Цинцю взвесил его в руке: его тяжесть и впрямь впечатляла. Однако утончённому образу совершенствующегося не подобало столь грубое оружие, так что он тут же зашвырнул его туда, где сгрудились демоны. С глухим ударом молот зарылся в землю; его вес поражал воображение, а сила, с которой он был брошен, ужасала ещё больше.
– Думал уничтожить свидетеля своего позора? – натянув улыбку, спросил Шэнь Цинцю. – Я вам не позволю обижать моих учеников.
После произнесённых с таким пафосом слов не только демоны утратили дар речи, но и сам Шэнь Цинцю мысленно залился краской от собственного бесстыдства.
Бессмертный мастер, разве не ты только что послал одного из своих учеников на убой?!
Глядя на облачённую в одежды цвета цин спину, закрывшую его, Ло Бинхэ позабыл даже слова благодарности; всё, о чём он мог думать, – это что учитель вновь его спас.
Учитель всегда таков: кажется, что он жесток, но в решающий момент он всегда заслонит ученика собой.
– Всё в порядке? – обернувшись, спросил у него Шэнь Цинцю, с нечистой совестью пытаясь загрести побольше расположения главного героя…
– С этим учеником всё хорошо! – поспешил ответить Ло Бинхэ. – Он горячо благодарен учителю за спасение!