– Да, но тебе не об этом надо беспокоиться. – Отец прочистил горло. – Я дал тебе на сегодня пищу для ума. Остальное за тобой.
Глава 26
В Совет входили суперинтендант, мэры городов, члены парламента провинции, судьи, главы знатных семейств и губернатор. Сегодня в Большом зале ратуши присутствовали далеко не все, потому что вести о трагедии в Сент-Пьере еще не распространились по всем уголкам провинции. Подле графа де Монклара сидел его старший сын Филипп, который смотрел водянистыми голубыми глазами на интенданта с неким предубеждением.
Совет выслушивал отчет Эдриана с легкой надменной заинтересованностью. Иногда кто-то хмыкал, качал головой или ухмылялся, но мужчина заострил внимание на двух слушателях. Отчего-то, зайдя в помещение и начав выступать, интендант сразу сосредоточился на губернаторе с сыном. Он смотрел на них с трибуны и изъяснялся как будто только для них. Господин де Монклар взирал на выступающего с холодной проницательностью, Филипп – с высокомерием. Это ощущалось Эдрианом как вызов, как некое испытание на прочность.
– Значит, вы заявляете, будто бы в вуаронских лесах появился оборотень? – растягивая слова, уточнил суперинтендант.
– Не припомню, чтобы я именно так формулировал свой вывод, но в целом… – Эдриан не смог удержаться от колкости. – Да, месье. Думаю, в Вуароне промышляет колдун, способный оборачиваться в волка.
– Смело. Очень смело. Заявлять такое, – высказался один из парламентариев.
– А вы можете предположить что-то другое? – задал провокационный вопрос Эдриан.
– Просто стая взбесившихся волков, – отмахнулся другой член парламента.
– Тогда прошу взглянуть на это. – Эдриан вышел из-за трибуны и достал свои рисунки, где изобразил волка по описаниям стражников. Он принялся раздавать бумаги, чтобы собравшиеся могли представить, с чем столкнулись местные жители Вуарона.
– Умело, да у вас талант изображать страшилки. Вам детишек запугивать в театре, – прокомментировал один седой глава семьи, но Эдриану было плевать, кто это. Интендант смотрел на графа, который очень внимательно изучал один из рисунков. Его бледные, с синей каймой губы что-то шептали, а рука дрожала. Подобная реакция совершенно не удивила молодого интенданта: не каждый день видишь перед собой, пусть и на бумаге, то, что напало в лесу на родного сына. На зверя, который угрожал жизни дочери.
– Должно быть, он огромен, как бык… – отметил господин де Монклар, бегло взглянув на Эдриана.
– И силен, как медведь. – Филипп не брал рисунки в руки, а только косился на те, что держал его отец.
– Откуда в Вуароне мог взяться оборотень? Откуда? – возмутился один из присутствующих.
– Оттуда, откуда берутся все преступники, – спокойно ответил Эдриан.
– Наверняка какой-нибудь приезжий. Небось из Тарии принесло, – высказал один из парламентариев.
– Может, это даже шпионский заговор против нашего короля! – предположил другой.
Охваченные мыслью о заговоре на межгосударственном уровне, парламентарии принялись наперебой излагать свои идеи о поимке шпиона-оборотня. Они распылялись все больше, строили догадки, а мечты о подвиге тешили самолюбие. Ведь награда за поимку оборотня, который пожирает крестьян, пустяковая – любовь и спокойствие местного народа, а вот поимка шпиона-оборотня давала бесценный приз – расположение короля.
Эдриан молчал, дожидаясь мнения тех, кто взаправду будет принимать решения и нести ответственность за дальнейшие действия. Цирк, который устроили остальные, его не интересовал. Если мыслить настолько узко, то в каждом зловонном дуновении ветерка можно узреть заговор Тарийской империи. Как будто в мире не существовало иных сил.
– Месье Леклерк, нужно составить прошение в Церковь. К нам должен приехать инкетер и разобраться во всем, – предложил суперинтендант.