Оборотень взревел так громко, что даже его прихвостни вздрогнули. Земля будто заходила ходуном. Зверь метнулся к лежащему интенданту. Эдриан закрыл глаза, приготовившись встретить смерть. Его руки только инстинктивно дернулись, чтобы защитить лицо. Сил не было. Тело обмякло и не слушалось.
Следующий выстрел оборвал хриплое дыхание зверя. Стефани попала точно в глаз. Пуля засела в голове оборотня, он упал и задергался рядом с раненым интендантом. Утробное рычание перешло в человеческий визг. Эдриан опустил руки, с трудом разлепил веки и увидел корчащегося рядом с собой молодого человека с темными волосами. Он вопил и катался по мостовой, держась за глаз.
– Ах ты уродец! – Кто-то из толпы схватил оборотня за ногу и потащил прочь от Эдриана. Другой ударил топором по животу, но… ничего не произошло. Еще удар. Еще. Кто-то выстрелил в него в упор, но ничего не случилось.
– Ха! Ха! Идиоты! – Оборотень в человеческом обличье уже пришел в себя и откровенно смеялся над атакующими. – Ничего вы мне сделать не можете. Ничего.
Эдриан нашел в себе силы слегка приподняться на одном локте и даже присесть. Раны жгло, боль пульсировала во всем теле. Но интендант решил, что раз он может совершить такое движение, то ничего серьезного.
– Сожгите его, – бросил господин де Монклар.
– Это же его я видела возле госпиталя. Он кричал, что видел волка! – воскликнула Стефани, посмотрев в худощавое лицо колдуна. Она все еще не верила, что им удалось остановить оборотня, что лежащий на земле мужчина не обратится снова в монстра. – Это был он! А еще там… где убили брата с сестрой.
– Да это же Люсьен! Консультант госпиталя.
– Да-да!
– Точно! Это он!
– Сожжем урода! – подхватили остальные.
После падения вожака волки принялись разбегаться, и некоторые граждане решили преследовать их.
– Не поможет, – ухмыльнулся Люсьен. Кто-то приложил к его лицу факел. Действительно, ничего не произошло. Провели огнем по одежде – тоже ничего. Все смолкли, не зная, что делать. Перед ними лежал человек без одного глаза, которого невозможно было убить или даже ранить.
Из-за низких облаков выглянула луна, ярко осветив улицу. Свет ложился на бледную кожу колдуна.
– Несите его в церковь, – голос графа вывел горожан из оцепенения. – Будем держать его там. На священной земле.
К толпе возле таверны наконец-то спешили патрулировавшие улицы стражники. Из окон с опаской выглядывали люди. Собирались зеваки.
Эдриану стало хуже. Мужчина откинулся на спину и поглядел на изорванную рубашку. «Похоже, я переоценил собственные силы». Он видел, как ткань пропитывается кровью. По груди будто прошлись четыре раза раскаленным железом.
Заметив багровые пятна на одежде возлюбленного, Стефани захромала к нему. Ей стало абсолютно все равно, что будет с оборотнем. Могут хоть замуровать его в гроб и поместить на дно моря. Собственная разболевшаяся нога не беспокоила так сильно, как бледность возлюбленного. Опираясь на ружье, она присела рядом с ним на брусчатку и начала осматривать раны.
– Стефани, – прохрипел Эдриан. Из-за потери крови в горле стало сухо, вязкая слюна не позволяла языку нормально шевелиться. Усталость сковала тело, и, что было хуже всего, стало холодно.
– Знаю, знаю… Выйду я за тебя замуж. – Она оглянулась в поисках того, кто мог бы помочь, побоявшись взглянуть в измученное лицо мужчины, увидеть его печаль, боль и осознать, что он умирает… – Только выживи!