– Прошу и вас поверить моему несчастному деду, чьи исследования отказывается принимать Академия медицины.
Они улыбнулись друг другу. Получилось так искренне, что оба растерялись. А вот Бона, по-видимому, заскучала, так как в одно точное движение ткнула носом в руку с яблоком. Эдриан дернулся, но лошадь оказалась проворнее. Подавшись вперед, она прикусила сочный плод и потянула на себя со всей силы. Сопротивляться мужчина не стал.
– Мадемуазель, – в его голосе скользнуло привычное лукавство. Стефани приготовилась слушать, внимательно наблюдая за тем, как любимица жует яблоко, которое предназначалось девушке. – Ваша лошадь… – Не успев дожевать лакомство, Бона ткнулась головой в щеку Эдриана. От изумления он даже рот раскрыл на полуслове, чем вызвал у девушки приступ смеха. – Ваша лошадь ведет себя крайне бестактно. Еще и целоваться лезет!
– Кто бы говорил, месье, – весело ответила Стефани, хватая Бону под уздцы, чтобы успокоить. – Ну и что вы теперь скажете? Моя лошадь съела два немытых яблока, а я осталась без перекуса.
– Ну… – интендант не нашелся, что ответить. Он огляделся в поисках решения, но девушка не стала ждать. Она и так задержалась.
– Видите, если за яблоками слишком долго ухаживать, то можно увидеть, как их ест кто-нибудь другой, – выдала Стефани и тут же засмущалась. Тайный смысл фразы дошел до нее уже после того, как слова были произнесены.
– Верно подмечено, – согласился Эдриан с грустной улыбкой.
Глава 13
Деревушка Авинь располагалась в самом отдаленном уголке Вуарона. С северо-запада ее окружал горный хребет, с юга – море. От Сент-Пьера до деревни три дня верхом, так что Эдриан рассчитывал на встречу с Люсьеном де Варанте не раньше, чем через неделю, а пока он собирался узнать о нем и его отношениях с Колетт как можно больше.
Встреча с мадам Бароже, родной теткой Колетт, была назначена на десять. Эдриан выехал заранее, чтобы взглянуть на сад и прилегающие к особняку территории. К тому же он плохо знал проселочные дороги, а опоздание считалось дурным тоном.
Особняк находился на северо-востоке от Сент-Пьера. Эдриан покинул город, добрался до реки под названием Эмеральда и повел Нуара вверх по течению вдоль берега.
Вода имела невероятный изумрудный оттенок, который напомнил мужчине об одной горделивой особе. Эдриан старался выбросить Стефани из головы, но образ девушки с выразительными глазами и каштановыми волосами не покидал его. И как это он умудрился пообещать, что она поучаствует в расследовании? Что на него нашло в тот момент, когда он дал согласие? Ему не следовало этого делать. Вообще не следовало беседовать с ней чаще и дольше необходимого.
Не стоило расспрашивать горничных гостиницы, в которой остановилось семейство графа де Монклара, о ежедневных прогулках юной особы. В принципе, Эдриан не хотел этого, просто по долгу службы оказался там вечером того же дня, а когда узнал, то не смог удержать себя от встречи со Стефани. Купил яблок, вымыл и вручил возле Канцелярии.
– Месье, это немного… странно. – Ее щеки покраснели и мало чем отличались от спелых плодов.
– Примите их в качестве извинений за то, что я так нагло влез со своей заботой в прошлый раз и не дал вам насладиться яблоком. – Дожидаться, пока девушка примет подарок, Эдриан не стал, потому как чувствовал сильную неловкость, которая заставляла его то забывать слова, то злиться на собственную глупую реакцию. Он спешил, чтобы избавить себя от смущения и вернуть прежний покой, так как рядом со Стефани в душе все переворачивалось.
– Да… но… – тянула она.
Эдриан сам положил плоды в седельную сумку вместе с пергаментом, в который завернул их.
– Всего доброго, мадемуазель.
Поскольку руку для поцелуя Стефани не протягивала, а настаивать на формальностях мужчина не любил, Эдриан размашистым шагом двинулся в Канцелярию. Уходить от нее было и легко, и тяжко одновременно. Легкость заключалась в природном умении интенданта переключаться на другое дело и освобождать мысли от посторонних вещей. Но в случае со Стефани навык будто бы терял былую силу. А трудность была в том, что хотелось видеть девушку снова.
Но Эдриан считал, что в силу неравного положения и статуса он не должен поступать так. Не должен искать встречи. Однако желание созерцать ее миниатюрную фигурку, видеть улыбку, зелень глаз или поймать мимолетный взгляд сделало его рабом предобеденных прогулок юной дочери графа. Всякий раз мужчина находил повод выйти на бульвар в одно и то же время. Глупо, нелепо и так по-юношески, но… «Что здесь неприличного?», – звучал внутренний голосок, позволявший вновь совершать раут по улицам города.