– Привет, Вилли! Это майор Крайновски.
– Привет, Генрих! Совсем забыл старого товарища!
– Извини, Вилли, но тут столько всего навалилось. Да ведь ты и сам, наверное, в курсе. Мимо вас, в штабе, разве что мыши незамеченными бегают.
– Слышал-слышал. Генерал был очень сильно недоволен, между нами говоря. Ему тоже пришлось докладывать наверх. И там ему высказали несколько неприятных слов.
– Догадываюсь. Собственно говоря, я и звоню тебе по этому поводу.
– Ну-ну, давай, что ты там еще накопал?
– Собственно говоря – немного. Ты ведь должен знать, что я разговаривал с русскими диверсантами, захватившими дот?
– Знаю. Генерал еще был удивлен – на каком же языке? Так и сказал – что, Крайновски выучил русский?
– Надеюсь, мне это не потребуется. Нет, мы разговаривали по-немецки. И я был удивлен тем, что мой собеседник разговаривал вполне нормальным языком. Не путал слова и вообще вел себя как немец. Даже акцента у него не было.
– Ну, среди русских офицеров попадаются даже и образованные люди. Пару месяцев назад я допрашивал одного пленного подполковника. Так он говорил на вполне приличном «хохдойче».
– Вилли, не путай! Ты говорил с подполковником, а моим собеседником был обычный фельдфебель!
– Ну и что? Он тоже мог знать немецкий язык.
– Как тебе объяснить… дело даже не в том, на каком языке мы с ним говорили, – это вторично. Вопрос в том, как он говорил!
– И как же?
– Я был уверен, что говорю с офицером! Причем с грамотным офицером. Есть, знаешь ли, словесные обороты и формулировки, по которым можно узнать в собеседнике образованного человека.
– Ну и что?
– Ты же знаешь, мы подобрали двоих пленных. Один был уже почти труп, и мы его отдали ребятам из СС. Они утащили его куда-то к себе. Второго же удалось разговорить. Он тоже был ранен, но отвечать на вопросы мог.
– И что же он рассказал интересного?
– Вилли, мы знаем друг друга уже не первый год, ведь так?
– Достаточно давно. К чему это ты?