– Тихон, а есть тут местечко, где можно с Тугоухим этим о жизни поговорить?
– Не знаю … Если у Демида Печника.
– Кто это? – Как кристалликов не хватает. Пора изображать амнезию. Тут помню, тут не помню.
– Да, наш это Демид, что пару лет назад у вас выкупился, он теперь тут не так чтобы и далече живёт. Домину отгрохал. Сытно живёт, нужон его промысел в Маскве. Деньгу лопатой гребёт.
– Ах, это Демид, – согласно покивал Пётр, – Поехали.
Событие пятьдесят второе
Демид жил и, правда, не очень далеко, ну, про домину Тихон преувеличил. Но … Дом был кирпичный наполовину. Первый и цокольный этажи были из кирпича, а второй деревянный. Дом был метров шесть на шесть, и из крыши торчало две трубы. Чего уж, что за печник, если у него печки нет. Забор ещё был примечательный. У всех серые дощатые вокруг, в лучшем случае известью давненько побелены, а у Демида были завитки жёлтой краской сделаны и красным же с рыжим и жёлтым нарисован павлин или жар-птица на воротах. Павлин без зелёного и синего слабовато выглядел, пусть будет жар-птица.
Тихон спрыгнул с облучка и затарабанил в ворота расписные. Долго никто не появлялся, потом детский голосок пискнул, что тяти, мол, дома нет.
– Андрейка ты? – добавил в голос теплоты цыганистый конюх.
– Я. А ты хто тахов? – грозно вопросили из-за жар-птицы.
– Так это я – дядька Тихон, конюх графский, открой Андрейка. Сам Их сиятельство с нами.
– Тятька не велит.
– Андрейка, ну, мы потом с тятькой твоим договоримся, а тебе петушка на палочке купим на торгу.
– Не обманешь? – и, не дожидаясь ответа, послышался лязг отодвигаемого засова.
– Не обману. – По улице и сани проезжали и пешеходы шастали, подозрительно на сани чем-то заполненные и прикрытые медвежьей полостью, поглядывая. Шевелилась шкура.
Мальчику было годков семь – восемь, он стоял в войлочных тапках и в лёгкой одежонке, ёжась от мороза.
– В дом беги, простынешь, – подтолкнул его к сеням Пётр Христианович и стал закрывать створку ворот, когда Тихон с Фролом завели коней с санями на двор.
Брехт оглядел двор. Справа он упирался в дом и дальше шёл новый забор, обрывающийся в снежную целину, огород там летом, надо полагать. А слева, не сильно и большой двор, был ограничен хоз постройками. В одной мыкнула корова. Тихон меж тем подогнал лошадей ко второй постройке и стал ворота распахивать. Ага, ну у графьёв каретником зовётся, а у печников как?