– Не скажу. – И руками прикрылся ожидая, что Брехт его ударит. Надо было, но сдержался.
– Ухо ешь, – граф обогнул дверь и подошёл, отрезал от покойника второе ухо, потом подумал и заверещал, будто ему больно.
– Теперь на очереди твои уши, у него больше нет, – Брехт бросил в забившегося в угол душегуба второе ухо.
– Господи … Это всё брат. Он убивал! Я не убивал. Скажу где, только пообещайте отца и Таньку не трогать!
– Да у вас семейный бизнес?! Ц. Плохо как. Нельзя брать чужое. Ладно, говори, где награбленное?
– В дому у нас в подполе в кадке с капустой. Только тятьку и Таньку не трогайте.
– А дом где? – А как их не трогать? Ну, хотя …
– На Воздвиженке.
– Лошадь откуда?
– У гусар, которых Сёма убил, была и конь ещё каурый.
– Он где? – Что-то ему на разбойников с именем Семён везёт. Нехорошее имя. Не будет таким сына называть.
– В дому.
– Проводишь?
– А вы Таньку с батей не тронете? – и сопли по пушку своему размазывает.
– Ну, если они выдадут всё, что вы забрали у ювелира и торговца инструментом. Стоять. А раньше вы не промышляли?
– Нет. Раньше Сёма мясником робил, а потом не стали его нанимать, он напился и хозяина бычка побил, тот печёнку не хотел отдавать.
– Водка – зло.
Чубарый конь
Событие шестьдесят пятое