Ей казалось, что она говорит тихо, но девушка у камина повернула к ним зубастое лицо и улыбнулась. Улыбка делала ее лицо почти что милым, но к необыкновенно ярким желтым глазам и игольчатому рту привыкнуть было трудно. Марина вдруг поняла, кого напоминает эта девушка – глубоководную рыбу из тех, что нуждается в отростке с фонариком, чтобы блуждать в поисках добычи в темноте.
– Каждый знает, что все в мире имеет цену. Никаким традициям и даже доброй воле этого не изменить. Осторожные никогда и ничего не примут просто так. Вы осторожные?
– Сегодня не очень, леди. – Эдгар улыбнулся и сделал шаг вперед. – Моя спутница промокла и устала. Ей нужна сухая одежда, и мы оба голодны.
До его слов Марина об этом не думала, но теперь вдруг ощутила, что и вправду очень хочет есть – сводило живот и кружилась голова.
– Мы можем заплатить, если вы скажете как, – сказала она, – может быть, нужно помыть посуду или, например…
Девушка в кресле покачала головой:
– Так не будет. В день после Ночи матерей здесь с вас не возьмут платы. Никому не дано узнать, как и когда это отзовется. Поэтому вам придется пойти на риск. Или уйти.
– Она не хотела показаться грубой. – Юноша за стойкой улыбнулся.
Девушка пожала плечами:
– Тот, кто говорит только достаточное, всегда будет казаться грубым.
– Садитесь к огню. – Юноша наконец отставил в сторону стакан. – Я накормлю вас, а Луно найдет что-нибудь из одежды для…
– Марина. Меня зовут Марина.
– Матерь привела вас в «Молодую акулу», Марина, – торжественно произнес юноша, – как и вас…
– Эдгар.
– Эдгар. Мы окажем вам гостеприимство, как следует.
Кажется, он был очень рад тому, что кто-то в кои-то веки решил воспользоваться их услугами в праздничный день. Миг – и они были усажены ближе к огню. Марина оказалась в соседнем с Луно кресле. Зубастая девушка все это время не обращала на гостей никакого внимания. Она продолжала раскладывать перед собой елочные игрушки и, кажется, не собиралась в ближайшее время идти за одеждой или за чем бы то ни было еще. Ее друг, бывший, видимо, хозяином таверны, представился Валди.
Жар от камина обволакивал, как теплый плед или горячая ванна, и Марина почувствовала, что все это время ее одежда была сырой, а она сама – усталой и продрогшей.
Эдгар в соседнем кресле достал из кармана маленький блокнот с распухшими от влажности страницами и что-то записывал в нем, разувшись и подвинув ноги в черных носках ближе к огню. Валди выкатил из-за стойки маленький столик на колесиках, уставленный блюдами и стаканами, как будто все это только и дожидалось гостей.
Длинная оранжевая рыба, запеченная целиком, была окружена маленькими лиловыми плодами, похожими на цитрусовые. На тарелке рядом с ней громоздилась целая гора пирожков, сочащихся ярко-розовой начинкой. На соседнем блюде, в хороводе зелени и лука, расположились моллюски всевозможных размеров и форм, уже освобожденные от панцирей. От белого фаянсового чайника в горошек шел пар. Рядом с чашками стояла маленькая бутылка из бордового стекла, в которой подрагивало и карабкалось вверх по стенкам что-то темное.
– Это стоит добавить в чай, – сказал Валди, поймав Маринин взгляд. – Водорослёвка. Несколько капель – и простуда вам не грозит.