– Как видишь. – Тоша неопределенно повел рукой, показывая на душевые, людей, проходящих мимо, лохматую белую собаку, которая устроилась неподалеку в тени, показывая длинный розовый язык, дрожащий от жары.
– Да, солидно.
– А то! Все из-за Гана, – Тоша говорил с выражением такой гордости на лице, как будто все заслуги Гана были немного и его заслугами. – Он у нас все придумывает. У нас еще общины есть, поменьше. Там у Гана наместники сидят и обо всем с ним договариваются. Ган говорит, когда-нибудь таких общин будет много. Потом мы их все соединим, и ого какая жизнь начнется!
– Могу представить, – Артем помахал выданным ему вафельным полотенцем, как белым флагом. – Ладно, я пойду в душ, хорошо?
– Да, конечно, – Тоша с безмятежным видом привалился к ближайшей притолоке. – Я тебя подожду. Потом поесть отведу.
– Кстати, – Артем постарался, чтобы его голос звучал небрежно, и сделал шаг к душевой, – ты сказал, что дядя Гана погиб. А как это случилось?
Ему показалось, или Тоша на мгновение – всего одно – отвел глаза, прежде чем ответить?
– Сам знаешь, в наши времена приходится держать ухо востро! – Тоша принужденно улыбнулся. – Нечисть… Да и люди всякие бывают. Я же говорил, что старик никому не доверял? Ну, это его в конце концов и сгубило, – и Тоша замолчал – то ли сказал, что хотел, то ли выражал уважение к усопшему.
Артем скрылся за шторкой летнего душа и порадовался, что ему даровано целых семь минут одиночества. Что таила в себе история гибели прежнего хозяина этого места, если даже говорливый Тоша стал темнить? Возможно, в Артеме говорила излишняя подозрительность после города Тени или попросту неприязнь к «князю»… Как бы то ни было, он решил при первой же возможности поделиться подозрениями с Каей.
А потом теплая вода мигом вымыла все мысли – в блаженном трансе он стоял под этой благословенной водой, пока не понял, что наверняка превысил положенное время. По всей видимости, Тоша решил проявить гостеприимство – с наслаждением растирая влажные волосы жестким полотенцем, Артем был благодарен ему от всей души.
Когда Артем наконец вышел из душа, оказалось, что Тоша не один – рядом с ним стоял, небрежно облокотившись на стену, Ган. Увидев Артема, он широко улыбнулся – так, словно был очень рад встрече, хотя в его взгляде мелькнул на мгновение и тут же пропал неясный огонек.
– С легким паром! Как тебе наши душевые?
– Очень хорошо… Спасибо, – Артем запнулся. – Как Кая?
– Спит. Шрам, наш врач, вколол ей штуку, имеющую седативный эффект… Насколько я успел понять, тебе можно не объяснять, что это такое?
Артем промолчал. Тоша тихонько кашлянул, напоминая, что понятия не имеет, что такое «седативный», да и «эффект» тоже, но Ган не обратил на него внимания.
– Ей это пойдет на пользу. Девица измучена и нуждается в отдыхе. Шрам вправил ногу – сказал, был вывих со смещением. Говорит, через неделю пойдет на поправку, если не нагружать ногу… Но я бы закладывал дней десять.
– Десять дней? – Артем слишком поздно мысленно врезал себе по губам – Ган приподнял брови в наигранном удивлении.
– Что такое? Куда-то спешите?
– Да, у нас есть цель, – Артем расправил плечи и выпрямился, но, увы, Ган оставался выше по меньшей мере на полголовы. – Ведь не стали бы мы идти только ради того, чтобы помочь твоей подружке?
– О! – На лице Гана промелькнуло веселое удивление. – А ты не так прост, как мне показалось. Так я теперь ваш должник, м-м?