Не считая редких встреч, два дня их совместного путешествия прошли без особых приключений. К вечеру первого дня Ган, видимо, решил пойти на мировую и попросил Артема почитать вслух, увидев у него в руках «Одиссею». Артем начал читать с дурным предчувствием – про себя он решил, что, если «князь» ищет повода посмеяться, бросится на него – а там будь что будет, но Ган слушал молча, с удовольствием. Слушала и Кая, обхватив руками колени и положив на них голову, – совсем как в мечтах Артема, вот только теперь радости от этого было немного. Спали по очереди, дежуря по двое. Артем был мысленно признателен провидению за то, что Ган и Кая не остаются в палатке один на один, но подолгу не мог уснуть, когда приходил его черед, мучительно вслушиваясь в разговоры за брезентовой стенкой.
Ган сказал, что одного часового маловато с учетом того, что лес становится тем опаснее, чем ближе они подходят к городу. К тому же теперь им следовало опасаться не только нечисти и жителей заброшенных деревень, но и авантюристов-мародеров, которые наверняка шли в город, не боясь последствий, ради того, что там можно было найти – даже пятьдесят лет спустя.
Поначалу, когда на исходе второго дня пути пошел дождь, никто не встревожился – уже скоро собирались разбивать лагерь и готовиться к ночлегу, а дождь казался несильным.
– Через час самое большее прекратится, – уверенно сказала Кая, и Ган с Артемом синхронно кивнули. – Тогда и остановимся.
Однако она ошибалась. Прошел час, потом полтора, а дождь все лил и лил и не становился слабее. Темнело. Ветер подул с такой силой, что несколько раз на их пути, пугая лошадь, падали большие ветки, осыпая старые трещины асфальта грудами сухих иголок. Вдалеке медленно и грозно прокатился первый гром, и Артем вздрогнул, а потом, обернувшись к спутникам, увидел, что это напугало не только его.
– Звучит близко, – пробормотал Ган.
– Тихо! – Артем поднял руку, боясь, что они не послушают, но они замолчали. – Когда в следующий раз громыхнет, молчите. Я посчитаю.
Кая кивнула; Ган, поколебавшись, последовал ее примеру. Дважды Артем считал интервалы между громовыми раскатами, а потом вдалеке, в темнеющем небе, мелькнула и тут же пропала дрожащая молния, похожая на след от удара ножа.
– Приближается, – упавшим голосом сказал Артем. Теперь это было очевидно без подсчетов. – Время еще есть. Одна секунда – один километр. Пока далеко.
– Ладно, – Ган с преувеличенной бодростью махнул рукой. – Пустошь уже близко. На опушке березы, видите? Безопаснее дерева в грозу нет, и они невысокие. Идем?
Кая нервно кивнула.
Они шли быстро, инстинктивно пригибаясь. Раскаты грома приближались – будто на мягких лапах, медленно и сыто, к ним подкрадывался большой и опасный зверь. Справа от них затрещали кусты: мимо, сломя голову, пробежал большой бурый медведь. Возможно, гроза застала его слишком далеко от родной берлоги, и теперь он, не разбирая дороги, бежал домой, слишком напуганный, чтобы обратить внимание на путников. Для Перчинки это оказалось слишком. Загарцевав, она одним рывком вырвала повод из рук Артема. Шлея лопнула, и поклажа соскользнула с ее спины. Оттолкнув Артема в сторону, Ган бросился к ней, пытаясь поймать за гриву, но не успел. Почувствовав свободу, Перчинка заржала, громко и испуганно, и ринулась обратно в лес, не разбирая дороги, ломая ветки на своем пути.
– Блеск, – буркнул Ган, – надеюсь, у нее хватит мозгов вернуться домой. Будет обидно, если она достанется медведю. Давайте, берите вещи, скорее.
Артем почувствовал, как горят уши, и ощутил невольную благодарность за то, что никто не обвинил его в том, что случилось. Возможно, им просто было не до того.
Артем посмотрел в небо – сейчас оно казалось фиолетовым, и белые паутинки молний, режущие его тонкими изогнутыми линиями, показались бы красивыми, если бы он не был так напуган. Искоса он взглянул на Каю и заметил, что она тоже смотрит вверх. Возможно, думает о том, как можно было бы нарисовать молнии. Кая поймала его взгляд.
– Нам повезет. – Она машинально коснулась маленького глиняного зверька, висящего на шее. – Немного осталось.
Артему вдруг стало интересно, часто ли Кая думала о том, что ей не следовало покидать Зеленое, что она могла бы принять предложение Марфы, быть ей дочерью, служить в страже?.. Когда-нибудь, возможно, он спросит ее об этом, но не теперь – не когда рядом Ган.
Когда они уходили к пустошам, буря разыгралась не на шутку. Артем жалел, что нельзя незаметно заткнуть себе уши – звуки, похожие на человеческие крики о помощи, вместе с громом, чьи раскаты грозно рокотали все ближе и ближе, пугали.
Артем уже слышал от Гана, что Северный город окружали большие пустоши, отделявшие его от леса, на которых, по какой-то неведомой причине, уже полвека ничего не росло. Ходили слухи, что люди в городе пытались сражаться, когда началось Событие, и использовали грозное оружие, силу которого сейчас невозможно вообразить… Как известно, оно не помогло спастись – но выжгло и уничтожило километры леса, а возможно, и пригородов. Слушая эти рассказы, Артем представлял себе тонкую кромку мертвых полей, опоясывающую город, но и представить себе не мог, что пустоши окажутся настолько огромными. Сейчас, глядя вдаль и не видя силуэта города даже издали, было легко поверить, что им потребуется не меньше суток, чтобы пересечь их, прежде чем добраться до города.
– Расходимся! – крикнула Кая. Ее голос был еле различим из-за шума дождя, который с каждой минутой усиливался. Где-то вдалеке послышался грохот – видимо, упало очень большое дерево. Артем почувствовал, как холодная струйка то ли пота, то ли дождя стекла у него по спине, пробравшись наконец под дождевик.