– Есть. Немного, но есть. В городе несколько общин, но наша – самая крупная. Жизнь здесь опасная, однако ресурсов хватает – до сих пор. Во всем есть преимущества.
Ган хотел спросить еще о чем-то, но Дали улыбнулся и покачал головой:
– Поговорим позже. Вы устали. Вам пришлось несладко. Галя, покажи им, где можно вымыться, и покорми. Отдохните немного, а потом побеседуем. Сегодня ночью вы сможете вдоволь выспаться – в здании безопасно. Первый этаж замурован – болотникам сюда не пробраться.
– Мы не задержимся надолго, – твердо сказал Ган, – и отплатим за помощь.
Дали кивнул.
– Очень хорошо. Решим, что делать, когда побеседуем. А сейчас – идите за Галей.
Час спустя, раскрасневшиеся после мытья (Артему пришлось хорошенько поработать мочалкой, чтобы оттереть темную липкую пленку, оставшуюся на коже после вод Северного), они собрались, чтобы поесть в Главном зале, куда их привела Галя.
Стены здесь были украшены древней лепниной и узорами; тут и там на визитеров смотрели лукавые каменные ангелочки и удивленные львы. Потолки были непривычно высокими – Артем запрокинул голову и почувствовал, как закружилась голова. На золоченых люстрах клочьями висела паутина. В центре зала был накрыт стол – темный, с причудливой резьбой. В старинных подсвечниках горели свечи, вода была подана в хрустальных бокалах, а еда (судя по запаху, рыба с картошкой) – на розовых тарелках, украшенных фарфоровыми розочками, неотличимыми от настоящих.
Но самым невероятным в этом зале были картины. Картин было сотни, а может, и тысячи. Кажется, их старательно рассортировали, прежде чем разместить здесь: одну из стен снизу доверху украшали изображения людей всех рас и эпох, другую – природы. Зимние леса соседствовали с жаркими пустынями, а бурные морские пучины – с влажными тропическими джунглями. На третьей стене, обрамляя окна, разместились картины с фруктами, цветами, дичью; при взгляде на них рот Артема невольно наполнился слюной – так реалистично они были нарисованы. Четвертая стена была еще плотнее завешана картинами – они висели совсем впритык, но сами картины Артему не понравились. На них были изображены непонятные геометрические фигуры или разноцветные кляксы и мазки, в которых лишь отдаленно угадывались очертания предметов или людей.
Все картины были покрыты тонкой, едва заметной пленкой, позволяющей смотреть на них, но, видимо, предохраняющей от влаги. У стен, словно полк солдат, стояли статуи – мужчины, женщины, дети, звери и мифические существа таращились на незваных гостей слепыми глазами, лишенными зрачков, и от этих взглядов делалось жутковато. Некоторые статуи были укутаны в мешковину.
– Красиво, да? – Галя тоже смотрела в угол со статуями. – У нас еще много этого добра. Кроме этого зала, еще одиннадцать.
– Одиннадцать? – переспросила Кая. Обычная невозмутимость изменила ей – глаза горели безумной жаждой обладания: наверное, сейчас она чувствовала то же самое, что чувствовал бы Артем, попади он в величайшую из оставшихся в мире библиотек… Даже он, хоть и не любил рисовать, как Кая, был поражен увиденным.
– Ну да. Но этот вот зал – самый сухой, поэтому Дали отобрал сюда все самое ценное. Говорит, когда он умрет, мы должны сохранить все в точности и ничего не менять, – Галя понизила голос. – Хотя, честно говоря, кое-кто сомневается насчет тех картин, ну, вы видели, с квадратиками и…
– Вот как? Ну, мы еще это обсудим. – Дали зашел в комнату незаметно, и Галя пискнула от неожиданности. – Брысь, девочка. Я поговорю с нашими гостями один.
Галя исчезла со скоростью хорошо вышколенного слуги, и Дали, кряхтя, опустился на резной стул во главе стола.
– Прошу, друзья. Будьте как дома. Еда не Бог весть какая, но где еще вы поедите на сервизе времен Екатерины Великой? А как вам эти бокалы? Из них пил Николай II! Сейчас в них вода, а когда-то, думаю, было кое-что повкуснее, – он хмыкнул и придвинул тарелку.
Артем сел рядом с ним, а вслед за ним к столу присоединились и Кая с Ганом. Картошка оказалась на редкость невкусной, несмотря на все попытки того, кто ее готовил, улучшить вкус травами, а вот жареная рыба была отменной – такой вкусной Артем никогда раньше не ел.
– Картошка – дрянь, – кивнул Дали, внимательно наблюдавший за ними. – Мы меняем ее на рыбу у одной общины в Дальнем лесу. Но в этот раз они нас надули.
– Зато рыба очень вкусная, – сказал Артем, насаживая кусок на вилку.
– Это точно, – Дали улыбнулся. – И, надеемся, безвредная… После того, как поплавает в этой водичке. Впрочем, приплывает она из залива – а там вода чистая… Во всяком случае так мы думаем.