– Вы проделали большой путь ради мечты. Это заслуживает огромного уважения, – он говорил медленно, взвешивая каждое слово. – И тем неприятнее мне говорить, что здесь вы не найдете того, за чем пришли.
Артем услышал, как Кая судорожно всхлипнула, а потом затихла, глядя на Дали глазами, огромными на побледневшем лице.
– Мы с Толей действительно были друзьями, – продолжил Дали. – Когда все началось, к счастью, мы были вместе. Он, я, его коллеги, мои коллеги… Наши компании дружили – вот только я и мои коллеги не были учеными. Мы были искусствоведами. Я ничего не понимаю в чертежах и электричестве. К моему огромному сожалению. Другое дело – Толя и его институт. После События они пытались найти средство избавиться от прорех – два года работали над этим здесь, пока Толе не пришлось уйти – он тогда услышал, что его жена может быть жива… Никто его не осудил. Он два года пытался все исправить. Конечно, он, как и все его коллеги, чувствовал вину…
– Что? – голос Каи был неузнаваемым. Тусклым. – О чем вы говорите? Вину?
– А разве он не рассказывал? – Дали отпил глоток воды, внимательно глядя на Каю. – Твой дедушка был частью группы, которая занималась изучением некой аномалии. После одного из их экспериментов случилось Событие. Неудачный эксперимент.
Артем нашел под столом Каину руку – холодную и неподвижную. Она не ответила на прикосновение.
– Коллеги Толи продолжили работу после того, как он ушел, – продолжил Дали. – Они работали в бункере, пока его не затопило в год большого наводнения. Тогда они переместились сюда – я с женой и друзьями все это время был тут… Мы пытались спасти музей… Я все еще пытаюсь, а после моей смерти его будут хранить мои дети, внуки, ученики. – Дали помолчал, и Артем заметил, что в уголках его глаз блеснули слезы.
– Вы сказали, коллеги Анатолия Евгеньевича продолжали работу здесь, – осторожно сказал Артем. – Где они сейчас?
– Их забрали несколько лет назад. Тех, кто остался.
– Забрали?
– В Москву, – Дали шумно вздохнул, и Артем заметил, как напряглись его плечи. – Бывшая столица.
– Мы знаем, – выдавила Кая. Ее голос был слабым, а плечи бессильно повисли – такой подавленной Артем не видел ее со дня смерти Анатолия Евгеньевича.
– Я сам там не бывал после События, – продолжал Дали, – ведь у меня было дело здесь… Но лет эдак пять-шесть назад из Москвы приехали люди – на машинах с паровыми двигателями, с хорошим оружием… И сказали, что все это время в Москве велась разработка установки, которая сможет запустить процесс, чтобы избавиться от прорех… навсегда. Видели бы вы, как они обрадовались, когда узнали, что некоторые из бункера уцелели, – Дали помрачнел. – Трое коллег вашего дедушки – Гриша и Таня, муж и жена, Антон. Когда они поняли, что у них наконец появился реальный шанс все исправить… Конечно, они поехали – несмотря на возраст и опасности пути. С ними уехали дочки Гриши и Тани и сын Антона. Они увезли с собой чертежи, все, над чем работали, и поехали, чтобы объединить усилия с группой ученых в Москве.
– И что было потом? – прошептал Артем, отодвигая от себя тарелку. Дали покачал головой.
– Неизвестно. Но, как вы и сами знаете, прорехи продолжают исправно появляться. Никаких вестей от тех, кто уехал, мы не получали… Конечно, хочется верить, что они уцелели и добрались до Москвы, а сейчас просто бьются над решением задачи, и однажды… – Дали безнадежно покачал головой. – Увы, нельзя исключать и другой вариант.
Некоторое время все молчали.
– Что же нам теперь делать? – тихо спросила Кая, глядя прямо перед собой. Слезы на ее лице почти высохли.
– Если ты спрашиваешь о том, стоит ли вам отправляться из Петербурга в Москву, – Дали вдруг усмехнулся, но Артем не понял причины веселости, – я, разумеется, скажу, что это форменное безумие. Более того, как Толин друг, я должен сделать все, чтобы вы туда не пошли. Добраться туда будет очень трудно, не факт, что вам вообще это удастся… И ради чего? Эти листочки, как я понимаю, – лишь часть проекта, та, за которую отвечал Толя. Неужели вы думаете, что, если нашим людям удалось объединиться с учеными в Москве, они еще не нашли недостающую часть пазла самостоятельно? – голос Дали зазвучал мягко. – Послушайте, я уверен, что если что-то и мешает реализовать задуманное, то точно не то, что у них в руках нет этих записей. Не нужно рисковать собой только ради этого…
– Не только ради этого, – сказал Артем глухо и не узнал собственный голос. Раздумья последних дней наконец вылились в четкую, стройную форму, и он чувствовал, что не может умолчать о том, к чему пришел, даже если захочет… Даже ради безопасности и спокойствия Каи – и себя самого. Позднее он задаст себе вопрос, не было ли и другой, скрытой причины тому, что он не сумел сдержаться и выложил все, о чем думал с того самого момента, как они увидели человеческое существо, вылезающее из прорехи… И то, что случилось потом.
Дали и Кая смотрели на него молча, и отсветы пляшущего пламени свечей вдруг заставили Артема почувствовать, что прямо сейчас в его судьбе происходит очень важный поворот. Скрипнула дверь, но он уже ни на что не обращал внимания.