Другой город

Она нахмурилась, разглядывая четыре карты на пестром покрывале. На двух ветвились какие-то мелкие узоры и цифры, а вот другие две были с картинками. На первой Кая увидела изображение женщины и мужчины. Обнаженных – Кая отвела взгляд. На второй кренилась каменная башня, почти сломанная пополам. Двое крохотных темных человечков бесконечно падали вниз из темного окна, похожего на широко разинутый в крике рот.

– Влюбленные… – пробормотала Мама Лита, сосредоточенно глядя то на карты, то на Каю. – И башня. Недобрый аркан. С другой стороны… – На мгновение прикрыв глаза, она вытянула из колоды еще одну карту и выложила на край покрывала. На карте была изображена стройная женщина в голубом платье, волосы которой светились, как будто были объяты пламенем. – Звезда, – с заметным облегчением в голосе выдохнула женщина.

– Тут две карты, – возразила Кая. – Они слиплись.

Мама Лита недовольно покосилась на нее, но подняла карту с женщиной и осторожно отделила от нее другую. На этой новой карте тоже была изображена женщина, похожая на первую, как мрачный близнец. Тоже прекрасная и стройная, эта женщина была облачена в черные одежды, а ее волосы были снежно-белыми, как будто седыми или припорошенными пеплом.

– Смерть, – могильным голосом возвестила Мама Лита, и, хотя Кая не верила в гадания, ей стало не по себе.

– Можно же перетянуть, – предположила она, невольно надеясь, что гадалка с этим согласится, – в смысле… Они же случайно слиплись. Это случайность.

– В предсказании судьбы не бывает случайностей. – Мама Лита любовно поглаживала беловолосую женщину на картинке. – Но ваша еще не вполне определена. Могучие силы замешаны в вашу историю – настолько могучие, что я не могу разглядеть всех подробностей грядущего пути.

– Очень полезно, спасибо, – с облегчением произнесла Кая, порываясь встать, – я пойду.

– Сиди, – грозно сказала Мама. – Конец виден сквозь дымку, как будто завеса скрывает его от меня… Но кое-что разглядеть мне по силам. Я вижу, как воин становится мудрецом, а мудрец – воином. Вижу, как двое уходят в пределы, где никто прежде не был и откуда никто не возвращается. Вижу влюбленных – их судьба зависит от выбора между счастьем и благородством. Вижу предательство – но оно свершается на перекрестке, откуда можно уйти в любую из сторон. И вижу страсть, чьи отголоски пошатнут опоры мира.

– А что означает карта со смертью? – спросила Кая. Она слушала внимательно; слова гадалки невольно увлекли ее, но карта с беловолосой женщиной все еще тревожила.

– Эта карта легла на распутье, – ответила гадалка, отводя глаза, – не стоит думать о том, что может и не свершиться. Я знаю лишь одно: вы на пересечении многих судеб. Не вижу, какую именно задачу вам предстоит выполнить, но, если сделаете не тот выбор, смерть ждет многих. Не только вас. – Мама Лита широко улыбнулась, подмигнула Кае. – Не стоит бояться. В конечном счете смерть забирает всех. Но вот что ты сделаешь до того, как это случится? – Она смотрела на Каю, будто ожидала немедленного и четкого ответа.

– Разберусь по ходу дела, – буркнула Кая, чувствуя разочарование. Мама Лита говорила загадочно, и в ее словах не было никакой конкретики. Когда все будет позади, она окажется права. Так всегда бывает с хорошими предсказаниями, главное в которых – расплывчатость.

– Разумно, – кивнула Мама Лита, как будто теряя интерес к разговору. – А я пожелаю тебе удачи… Тебе и ему. Судя по тому, что я увидела, ваша удача понадобится всем нам… Что это?

Кая опустила взгляд туда, куда смотрела Мама Лита.

– Это… Ничего. Просто подарок. От Марфы… Подруги моего дедушки.

На тонкой, но прочной веревочке на шее все еще висел глиняный волк, которого она получила незадолго до ухода из Зеленого.

– Можно? – Не дожидаясь ответа, Мама Лита коснулась волка, погладила глину. Она задела Каину шею, и та вздрогнула.

– В этой подвеске есть магия, – сообщила Мама Лита зловеще, и Кая с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. – Я чувствую ее…

– Это вряд ли, – сказала Кая нетерпеливо, вставая с койки. – Марфа не владеет никакой магией. Да, у нас ее кое-кто считал ведьмой, но она сама говорила, что…

Мама Лита высокомерно покачала головой: