– Успокойтесь, друг мой, успокойтесь и не смотрите на меня так, а то зарубите своим топором, как кровопийцу, а я даже не причащался сегодня, – продолжал настоятель, – я вам не враг, уж я точно не враг. Я говорю вам о том, что вас ждет, и не хочу, чтобы это стало для вас неожиданностью.
Солдат перевел дух и перестал про себя повторять обидные слова монаха. Он спросил:
– Так что, мне не дадут герба, дочь барона и землю?
– Думаю, что дадут, сначала, правда, заставят потанцевать, словно собаку на задних лапах, что пляшет за кусок хлеба. И объяснят, что если ты все это получил, то плясать тебе придется всю оставшуюся жизнь, так что не надейтесь на тихую семейную идиллию и разведение лошадей.
– Значит, вопрос решен?
– Решен, – твердо сказал настоятель. – Ваше место определено.
– Решал граф? – спросил солдат.
– Граф мальчишка, решают за него. Пока другие.
– А что за должность мне предложат?
– Помощника коннетабля графства. Потом и место самого коннетабля. Вы же переловили людоедов, перевешали дезертиров и грабителей, вы местная знаменитость. Другой должности для вас не будет. И отказа они не примут.
Солдат помолчал. Он подумал, что, может, и не стоит отказываться, если ему и впрямь это предложат, ведь герб, земля и самая красивая женщина, пусть даже ее считают распутной и взбалмошной, будут его, и он спросил у настоятеля:
– А что хотите вы?
– Я лично – ничего, я пекусь только о процветании Матери Церкви, а вот Церкви такой воин, как вы, точно пригодится.
– То есть если я откажусь от должности, которая мне уготована…
– Святая Матерь Церковь наша откроет объятия вам.
– Вот как?
– Именно так. И помните сын мой, сеньоры мирские служат себе, сеньоры Церкви служат Богу. И Мать Церковь наша воздаст вам больше, чем нобили мирские.
– И рыцарское достоинство?
– И шпоры, и герб, и землю, и людишек. Все, о чем может мечтать человек, вы получите.
– Вы щедро обещаете.